Отражение. Рассказы. Ольга Борисовна Савельева

Манька, – где ты взяла эти тряпки?

      – Как же? – заволновалась Агриппина, – твои сберегла, да и Нюрка соседка помогла, от её дочери остались.

      – Моя Клавка в обносках ходить будет? – Маша положила дочь на свою кровать и упёрла руки в боки, – Ишь, чего захотела!

      – Ты же Светочкой хотела её назвать, – пожилая женщина присела на табурет от удивления.

      – Передумала. Клавкой будет! – Харитонова вышла во двор и закурила.

      – Пусть будет Клавкой, – Никаноровна развернула одеяло, – надо же, на Маньку похожа, вылитая.

      Часть 8

      год спустя

      Жену председателя выписали через месяц. Илья обустроил комнату так, чтобы женщине было удобно: колокольчик на стене у кровати, если вдруг понадобится что-то, купил инвалидное кресло. Елена не могла ходить, ноги парализовало, но руки кое-как двигались. Говорила она с огромным трудом. Врачи не давали прогнозов.

      – Илья Яковлевич, на всё воля божья. Нужно вовремя принимать лекарства, да физическая нагрузка обязательна, – давал советы врач.

      Ухаживать за Еленой вызвалась Агриппина Никаноровна.

      – Я супчика наварила, вкусного, – женщина принесла тарелку и ложку, – сейчас я тебя покормлю.

      Положила на грудь Лены полотенце и принялась кормить.

      – Ты кушай, кушай. Ох, горюшко какое. Такая молодая и так тебя угораздило, – причитала Никаноровна, – ну, ничего, ничего. Бог милостив, всё наладится.

      По щеке Елены потекла слеза.

      – Что ты? Что ты, девка! – испугалась Агриппина, – не вздумай слёзы лить. Я тебе говорю, поднимешься.

      По возвращению домой Никаноровну ждал скандал с её дочерью.

      – И долго это будет продолжаться? – Маня встретила мать в сенях, – тебе инвалид дороже собственной внучки?

      – Одурела? Думай, что говоришь! – Груня не сдержалась, – ты рассчитывала, что я день и ночь буду с Клавкой возиться? Ты мать или не мать?

      – А ты бабушка вроде как, – Маша не унималась.

      – Я могу посидеть вечером с внучкой, когда освобожусь, но главная задача твоя – воспитывать и давать материнскую любовь!

      – Всё ясно, чужие дороже родных, – Манька махнула рукой и вышла во двор.

      Прошёл год. Многое изменилось за столь долгий срок: Елена начала говорить понемногу, руки ещё плохо слушались, но ложку держать могла. С ногами же особых изменений не произошло. Елена коротала время, сидя в инвалидной коляске.

      За весь год Илья Яковлевич ни разу не пришёл на свидание к Маньке, как бы она не старалась. Делал вид, что занят либо заболел, или же появилась срочность ехать в правление. Сказать строгое «нет» не мог, боялся, что Машка разнесёт дурную славу о председателе колхоза по всему селу. Деньги на содержание ребёнка давал исправно, каждый месяц. Машка их прятала под половицей под своей кроватью.

      – Скоплю и уеду к чертям собачим. На черта я ввязалась в эту авантюру? Бессонные ночи вымотали в край, – приговаривала Маша, сворачивая очередную «подачку» в пакетик, – не жилось спокойно, родила себе проблему. Год уж кобенится Илья, не разводится.