Полюби со мной. Антология одного стихотворения. Вячеслав Вячеславович Киктенко

странный человек, поэт, особняком – и непоколебимо – певший только своё во стане выдающихся русских певцов.

      Образованнейший человек своего времени, глобально и в то же время въедливо, а главное – независимо от «мнений», осмыслявший каждую историческую деталь, он, как всякий мыслящий русский, метался меж двух извечных «проклятых» полюсов: западничества и славянофильства. В итоге его не устроило ни то, ни другое. Его интересовала и была дорога в первую очередь сама Россия, её подлинный, а не сконструированный историками и политиками всех мастей Путь. И он, как мог, нащупывал его. Эти искания отражены и в романе «Князь Серебряный», и в незабвенной книге-эпосе «Козьма Прутков», и в драматической трилогии, и в знаменитых стихотворных балладах и былинах: «Василий Шибанов», «Поток-богатырь», «Илья Муромец», «Алёша Попович», «Садко» и многих других. Более тонко, или, точнее сказать, «неочевидно» эти же искания просматриваются в его лирических шедеврах, многие из которых положены на музыку самыми знаменитыми композиторами, Чайковским в первую очередь. «Колокольчики», «Средь шумного бала»… всех романсов и песен не перечислить, да ведь и не только в песенной лирике жила его душа. Например, выдающееся стихотворение «По гребле неровной и тряской…» не было положено на музыку. Я, во всяком случае, песенного варианта не знаю. А вот о самой песне всегда стараюсь сказать в нашей «Антологии одного стихотворения», ибо считаю – именно в песне выражена русская душа, и, следовательно, её история – вздохом, радостным выкликом, светлой грустью – не очевидно, но как глубоко выражена!

      И это, и другие стихи не стали песней, а сколько в них самой России, вечной России! Стихотворение «По гребле неровной и тряской…» настолько пронизано какой-то «неотсюдной», доопытной памятью, что не могу не привести здесь хотя бы отрывки из него:

      «………………………………

      …сижу и смотрю я дорогой

      На серый и пасмурный день,

      На озера берег отлогий,

      На дальний дымок деревень.

      По гребле, со взглядом угрюмым,

      Проходит оборванный жид,

      Из озера с пеной и шумом

      Вода через греблю бежит…

      ………………………………

      …близ мельницы старой и шаткой

      Сидят на траве мужики;

      Телега с разбитой лошадкой

      Лениво подвозит мешки…

      …………………………….

      …и мельницы говор унылый,

      И ветхое в поле гумно…

      Всё это когда-то уж было,

      Но мною забыто давно.

      Так точно ступала лошадка,

      Такие ж тащила мешки,

      Такие ж у мельницы шаткой

      Сидели в траве мужики,

      И так же шёл жид бородатый,

      И так же шумела вода…

      Всё это уж было когда-то,

      Но только не помню когда!»

      Излишне напоминать, что слово «жид»