Электричка. Николай Литвинов

а всё пытается двадцатилетним подростком выглядеть. Джинсы его с дырками, кепка набок. Он блондин, и причёска, я бы назвал, под горшок, но сейчас стали делать его более аккуратным. Мне такой не видать, мои волосы на голове меня покинули давно, компенсирую густой бородой. Поначалу, как переехал в столицу, меня все спрашивали: как ты с бородой ходишь?! Не останавливают? Я говорю: никогда никто не останавливал из тех, кто в форме, а вот бабушки спрашивают дорогу до метро. Так что борода моя не делала меня каким-то грубым. Придавала немного такого мужского шарма, что ли. Но это, конечно, когда борода под контролем бритвы. А когда она четыре недели просто отрастала в разные стороны, то можно себе представить, на кого я был сейчас похож. Леший – это что-то близкое к описанию, но на сегодня у меня такое настроение и пусть всё идёт лесом.

      Ванька рулит не спеша. Выехали на вылетную магистраль. До дома минут тридцать. Играет музыка, рядом друг и какое-то умиротворение внутри. Я чувствую, что всё хорошо. Почему организм не паникует, почему нету тревоги, обиды, не знаю, чувства, когда хочется на всех обидеться, накричать. Почему я так быстро принял то, что всё это один большой сон. Почему не хочу действительно разобраться, в чём дело. Даже хотя бы набраться смелости и узнать у Андрея, была ли там девушка, с которой я беседовал. Но нет, я как будто в каком-то релаксе, всё говорит, что всё идёт по плану, объяснить это невозможно, это надо почувствовать.

      – Костян, ну чего ты молчишь? Что, думаешь, мне делать с этой стервой?

      – С какой стервой-то?

      – Да с бывшей своей, говорю же, Гришаня, сын мой, спрашивает, когда я его заберу, а эта даже на праздники мне его не даёт и ещё какого-то нового хахаля на днях в дом привела.

      – Слушай, я тебе ещё на твоей свадьбе сказал, не вздумай расписываться с этой ведьмой.

      – Ну ты выдал тогда, конечно, но я думал, ты шутишь.

      – Вань, ты же знаешь, насчёт женщин я не шучу.

      – Ладно, ну а у тебя-то что произошло, куда опять вляпался?

      Тут он как-то посерьёзней сразу стал. За долгие годы нашей дружбы мы побывали во многих передрягах и чаще вместе, а тут он чувствует, что какой-то кипиш прошёл, и без его участия, надеюсь, завидует.

      – Честно, пока сам не пойму, либо я шизофреником стал, либо происходит такое, что даже я объяснить не смогу.

      – Да ладно, ты же у нас главный стратег и фантазёр. Что такое стало с вами, Константин, я вас не узнаю, непосильная задача?

      – Типа того.

      – Слушай, ты меня знаешь, помогу чем смогу, но уже возраст не тот, сам понимаешь, не хотелось бы после того, как вроде все начали жить по-новой, опять влезать в какой-то тёмный лес.

      – Ты о чём, не пойму?

      – О чём… Ну, Володька звонил, сказал, что Андрюхины следаки тебя допрашивали, в поезде вроде бомба взорвалась, по телику говорят, что возможен теракт, но так и не подтвердили ещё.

      – То есть по телевизору не сказали, что был теракт?

      – Нет,