Иллюзион. Сказки оживают в полночь. Ирина Муравская

нормально. Я в норме. Не надо меня жалеть, ― шмыгнула носом она, чувствуя легкое жжение на запястье. Порез стремительно затягивался, оставляя после себя лишь кровяные подтёки. Удивительно, но Генри даже бровью не повёл. Регенерация, говорящие щуки, пророчества… Кажется, его в этой жизни уже ничем нельзя было поразить.

      – И не думал. Встать сможешь?

      – Конечно. Я же не беспомощная.

      – Тогда пошли.

      – Куда? ― не поняла Регина.

      – Куда-нибудь. Тут тебе точно делать нечего. Нужно выйти за пределы города, там проще скрыться. А то кто знает: может самые добропорядочные уже побежали жаловаться на бунтарку, ― он кивнул на её рваные, испачканные землёй чулки. ― Босиком быстро не побегаешь.

      Фокс не сопротивлялась, хоть и не знала сидящего на корточках перед ней человека. Кто он: друг или враг? Может, он один из шпионов Влада? Нет. Точно нет. Шпионы Влада воняют могилой и смертью. Этот же парень пах весной, надеждой и солнцем. Звучало странно, но именно такие ассоциации приходили на ум. Но что особенно удивительно, ей почему-то казалось, что этот запах ей ужасно знаком…

      Генри торопливо уводил её подальше от людей, тоже не особо понимая, зачем и почему хочет помочь странной девушке. Которой, судя по недавним событиям, помощь была и не нужна, так как она сама неплохо умела постоять за себя. Вот только его буквально тянуло к ней, задевая звонкие колокольчики где-то глубоко-глубоко внутри. Разумеется, Атлас и понятия не имел, что это говорили в нём отголоски борьбы разума с наложенной магией. Заплатка забвения, налепленная на мозг, дала первую, едва уловимую трещину.

      Они уже не видели, как наблюдавшая за ними тень откололась от дальней стены и скользнула в противоположную сторону. Прохожие, особенно мужчины, с восторгом глядели вслед шикарной брюнетке в тёмных развивающихся одеждах.

      С восторгом и опаской, так как было нечто пугающее в её алых губах на красивом, но безэмоциональном лице. Несколько человек потрясённо моргнули, не доверяя зрению. Нет. Конечно, им только показалось, что золотая змея в виде ожерелья, овивающая женскую шею, внезапно ожила.

      Милена на свидетелей свершающегося колдовства едва ли обратила внимание. Местный люд был для неё примитивен и неинтересен. Сейчас её заботили последствия. Влад не обрадуется, когда узнает новости. А он узнает. Только не от неё.

      Стрельцова немного не угадала. «Не обрадуется» оказалось слишком мягкой формулировкой. Влад был в ярости. В настоящем бешенстве, граничащим с безумием. Вся мебель была нещадно уничтожена и валялась щепками под ногами. На стене зиял след копоти ― единственное, что осталось от гонца, принёсшего дурную весть. Милена, успевшая спасти чашу с клубникой, задумчиво поедала ягоды, стоя в сторонке. Гнев Орлова её не пугал. Хоть и начинал беспокоить.

      Всё выходило из-под контроля, а смириться с поражением Влад никогда бы не согласился. Стрельцова знала его. И знала, что контрдействия последуют