Морской лев. Сергей Александрович Вербицкий

о себе. Этим предписанием, указанием (назовите, как хотите) мы взяли на себя функцию сторожа их душевного покоя. Страх лучше всяких клятв сидит в них. И он никогда не позволит им переступить запретную черту.

      – Я командир подводной лодки, которая на своем борту несет очень мощное оружие. Я же должен знать, кем я командую… На что эти люди способны… и чего от них ожидать.

      – Узнаете, узнаете, Иван Алексеевич, я предоставлю вам карты психологических тестов на каждого. Этого вам будет, я думаю, более чем предостаточно. Вы же себя не мните, я надеюсь, психологом экстракласса?

      – Нет.

      – Ну вот, и я вас умоляю: не рассказывайте про себя больше ничего. Довольно и того, что вы тогда на пирсе сказали. Кстати, для вашего же блага.

      – Почему?

      – Потому что это нарушение предписания. А за это нарушение вы можете быть отчислены. И тогда…

      – Что тогда? – Захаров посмотрел ему в глаза

      – Вы сами знаете, что тогда, – с улыбкой, отводя глаза в сторону, ответил Канарейкин.

      – Я не знаю, что тогда…

      – Не знаете, – хитро спросил Канарейкин, – или делаете вид, что не знаете?

      – Это не имеет значения. Мне интересно знать, что вы мне скажете.

      – Хорошо, я вам скажу, чтобы отбить охоту у вас выпытывать у своих подчиненных подробности их личной жизни. Каждого, кого отчислят, ждет продолжение той жизни, из которой его выдернуло наше управление. Как правило, я конечно, не знаю в отношении вас, но вот у других там наступал не очень счастливый конец. Поэтому, если вы кого-то и раскрутите, то знайте, что вы не пострадаете за это, но его летальный исход будет на вашей совести, – жестко сказал Канарейкин.

      – Мы выйдем в море, и тогда ваша власть кончится, – начал игру Захаров.

      – Значит, тебя и такие мысли посещают? – загадочно произнес Канарейкин.

      – Да нет, мне просто интересно.

      – Интерес лучше оставь при себе. Поверь мне на слово: мы и в море тебя или того, кто нарушит установленные правила, достанем.

      – Хорошо, хорошо, прекратим этот разговор, – сказал Захаров, понимая, что зашел слишком далеко. – Лучше скажите мне: есть ли еще какие-нибудь запретные предписания?

      – Есть, но об этом узнаешь позже…

      – Как это позже?

      – А зачем тебе о них знать? Твое дело – командовать лодкой, а остальную работу за тебя сделают.

      – Замечательно: на моей лодке будут происходить какие-то вещи, а я об этом даже знать не буду.

      – Меньше знаешь – дольше живешь, – вновь улыбнувшись, сказал Канарейкин. – Так, пошутили, и хватит, теперь о деле давай поговорим. Как у тебя с освоением техники? – моментально сменив тему разговора, словно ее и не было, задал вопрос Канарейкин.

      – Нормально, а что?

      – Пора лодку выводить на испытания. Пойдете к Алеутским островам, попробуете пройти сквозь американскую систему акустической разведки, вторгнетесь миль на двадцать и вернетесь на базу.

      – Когда намечен выход?

      – Пятого