Селедка под шубой. Валерия Троицкая

небольшая взбучка тебя, конечно, ждала бы! – призналась мама, стягивая с себя сапоги. – Катька, я голодная, как волк!

      – Волк, а у нас в холодильнике мышь повесилась… – вздохнула я.

      – Что, совсем пусто?

      – Совсем! Я сегодня за завтраком съела последний сырник…

      – Катька, вот у меня голова дырявая! Главное, в кондитерскую забежала, а про все остальное забыла! – сетовала мама.

      – В кондитерскую? – с подозрением посмотрев на маму, переспросила я.

      – Алле-оп! – воскликнула она, доставая из пакета коробку моего любимого «Птичьего молока»…

      На улице стало совсем темно. В окно забарабанил мелкий дождь, поднялся ветер, он завывал не хуже приведения. Мы с мамой сидели на кухне друг напротив друга и молчали. На меня вдруг навалилась такая усталость: глаза начали слипаться, не было сил даже рукой пошевелить.

      – Катька, как же я устала… – словно прочитала мои мысли мама. – На работе сейчас какое-то безумие: идет финансовая проверка, начальник дергает меня постоянно. То один отчет ему составь, то другой!

      – И когда она закончится, эта проверка?

      Мама лишь пожала плечами в ответ. Тогда я через силу встала на ноги и начала убирать со стола: помыла чашки, спрятала торт в холодильник. Он оказался таким вкусным, что мы слопали добрую половину…

      – Катя, скажи, разве можно столько сладкого есть? – спросила мама, устало склонив голову на бок.

      – Это, наверное, риторический вопрос? – улыбнулась я. – А мне Екатерина Васильевна рассказывала, что раньше люди специально приезжали в Ленинград, чтобы купить мороженое и «Птичье молоко»!

      – Про мороженое я слышала… Ленинградское считалось самым вкусным. А вот «Птичье молоко», мне кажется, везде продавалось…

      – Кстати, в честь чего был торт? – поинтересовалась я.

      – Как это, в честь чего? А конец первой четверти?

      – Мы же ещё завтра учимся… – напомнила я, тяжело вздохнув.

      – Завтра не считается! Подумаешь, три урока! – неожиданно бодрым голосом заверила меня мама. – Так что, Катерина, в выходные отдохнёшь, а с понедельника – в английскую школу!

      – Мама! Но я же все лето там проучилась! – жалобно застонала я. – Вместо того, чтобы нормально отдыхать!

      – Вместо того, чтобы бездельничать, – тоном учительницы поправила мама. – Катя, это не обсуждается! Мы с тобой уже раз сто про это говорили: я от тебя не требую отличной учебы, но английский ты должна знать свободно! Ты мне потом спасибо скажешь!

      – Мамочка, но я так устала за эту четверть… Честно, очень устала, – уже со слезами в голосе пробормотала я.

      – Ладно, лентяйка, – недовольно посмотрела на меня мама. – Будешь ходить не каждый день. Там вроде бы есть интенсивный курс: три раза в неделю, по три часа.

      – Хорошо, но только утром!

      – Почему утром? Неужели ты не хочешь в каникулы поспать подольше?

      – Хочу утром отмучиться, чтобы потом весь день был свободным!

      – Отмучиться! –