Дети Солнцевых. Елизавета Кондрашова

сказала Милькеева голосом, не допускающим возражения.

      – Я не могу этого сделать. Мне приказано отвести ее в лазарет, к сестре, после стрижки, – нерешительно сказала пепиньерка тоже по-французски.

      – И прекрасно. Я исполню это за вас и вечером объяснюсь с Еленой Антоновной. Можете идти. Да, впрочем, на какое время позволено оставить маленькую у сестры?

      – До семи часов, – ответила молодая девушка с нескрываемым неудовольствием и, быстро повернувшись, пошла из дортуара.

      – С чего она так расплакалась? – спросила Милькеева Софьюшку.

      Софьюшка рассказала все, как было, и добавила:

      – Она больше от страха, очень уж напугала ее Бунина.

      – Ты о чем плакала? – спросила Марина Федоровна Варю, подойдя к ней.

      Варя подняла на нее глаза и узнала в ней ту даму, которая экзаменовала сестру, а потом спросила, сколько ей лет.

      – Эта… большая… девочка… хотела мои волосы отрезать, – ответила Варя, торопясь, заикаясь и подбирая губы, чтобы не заплакать.

      – Ты была в классе? – помолчав минуту, спросила Марина Федоровна. – Видела там девочек?

      – Видела, много-много, – сказала Варя нараспев и посмотрела прямо в глаза классной даме.

      – А видела у кого-нибудь из них длинные волосы или букли?

      – Нет, они все такие смешные, точно мальчики! Волосы у всех коротенькие, вот такие…

      Варя прищурила глаза и показала пальцами, какие у девочек короткие волосы.

      – А ты знаешь, отчего у них короткие волосы?

      – Отчего? Оттого, верно, что им их обрезали.

      – А как ты думаешь, для чего всем им обрезали волосы?

      – Для чего?

      Варя повела плечами, открыла большие глаза, улыбнулась всем лицом, развела ручонками и стояла молча.

      – Для того, чтобы они были всегда гладенькие, чистенькие. Они еще маленькие, сами справиться с длинными волосами не могут, а причесывать их некому. Ты сама причесываешь волосы и завиваешь букли? – спросила мадемуазель Милькеева.

      Варя засмеялась, откинув голову, и произнесла:

      – Не-е-ет, я не умею, меня завивала всегда мама. А когда она была больна, то Мариша, Лёвина няня. Только няня редко.

      – Ну, а здесь кто тебе будет завивать букли и расчесывать твои длинные волосы, как ты думаешь?

      Девочка молчала.

      Не дождавшись ответа, Марина Федоровна продолжала:

      – Когда привели всех этих маленьких девочек, почти у всех тоже были длинные волосы, как у тебя. И тоже дома их причесывали няни и мамы. Няни и мамы имели время их причесывать, потому что у них было по две, по три девочки у каждой, не больше. А здесь так много девочек, что если всех их будет расчесывать и завивать дортуарная девушка, у которой и без того много дел, то ей придется с утра до вечера снимать папильотки[37] и расчесывать волосы девочкам, а с вечера до утра завивать их в папильотки. А девочкам уже не придется ни учиться, ни играть вовремя днем, а ночью многим долго не спать, ожидая своей очереди.

      Мадемуазель Милькеева помолчала.

      – Что

37

Папильотки – жгуты из бумаги или тряпок для завивки волос.