Остров дождей. Морвейн Ветер

затягиваться.

      – И нечего рассказать?

      – Нет.

      Я сделал ещё один глоток. Вино в самом деле отлично согревало… и не только мышцы.

      – Всем есть в чём исповедоваться, – возразил я.

      – Слова ведьмака.

      В груди кольнуло. Слишком уж часто в эти дни я слышал о том, что я ведьмак. Но избавиться от меня не так легко.

      – И ты не скажешь, – продолжил я, – почему не позволяешь касаться тебя?

      Молчание становилось угрожающим. Я залпом осушил кружку до дна и, встав, нащупал дорогу к её креслу. Опустился на корточки и положил руки к ней на колени.

      – Я не причиню тебе зла, – я огладил знакомый уже шёлк. Он начинал казаться мне её второй кожей.

      – Не смей, – выдохнула она, когда мои руки поползли по её груди и замерли у ворота.

      – Встань, – потребовал я и поднялся сам.

      Вопреки собственным словам она послушалась. Даже через ткань я чувствовал, как дрожат её плечи. Мои пальцы вернулись к вороту её одеяния. Я рванул его в стороны, не дожидаясь, пока Талия меня остановит, и её руки в самом деле не успели. Я замер, удерживая в ладонях мягкий шёлк. Она могла бы прогнать меня, но не делала ничего. Просто стояла и тяжело прерывисто дышала. Я решил, что это разрешение продолжать. Отпустил шёлковую ткань, позволяя ей осесть на пол, и взял в руки её лицо. Она дрожала. Мелко-мелко.

      – Я ничего не вижу, – сказал я, пытаясь её успокоить.

      Наклонился и коснулся губами твёрдой скулы, а затем чуть опустился вниз, к изящной шее. Здесь кожа и правда была как шёлк. Нежная, даже холёная. Я провел дорожку из поцелуев чуть ниже, и услышал слабый выдох:

      – Нет!

      Всё верно. Вот здесь, у ключицы – первый шрам. Я старательно исследовал его губами, а затем прошёлся языком в обратную сторону. Дрожь усилилась, она попыталась вырваться, и мне пришлось перехватить её, удерживая руками уже за стройную спину… Ее всю, целиком, покрывали рубцы. И это не было простым пересечением порезов. Даже мои грубые руки чувствовали, что шрамы складываются в какие-то знаки.

      – Нет… – повторила она, безвольно оседая в моих руках.

      Я притянул её к себе и осторожно погладил дрожащие плечи. Теперь уже её сотрясали откровенные рыдания.

      – Чего ты боишься? – прошептал в самое её ухо.

      Она всхлипнула. Я прижал её ещё крепче, поглаживая по исчерченной рубцами спине.

      – Ничего, – прошептала она, пытаясь успокоить дыхание.

      – Вот и хорошо, – я снова погладил её и легко коснулся губами плеча. – Талия… – я будто пробовал это имя на вкус. – Тали?

      Не слышно ответа, ну и ладно.

      – Тебя так приятно касаться, – прошептал я, продолжая оглаживать её спину и бока, – ты изящная, как лань. И дрожишь, как пойманная дичь. Зачем? Я здесь, чтобы принести тебе удовольствие, а не боль.

      – За мои деньги, – она чуть успокоилась.

      Да, этими словами она основательно утихомирила моё самодовольство. Не согласиться с ними было нельзя, и я кивнул:

      – За твои деньги.

      Пусть так, если эта мысль её успокоит. Я прочертил вдоль её плеча