Развлечения для птиц с подрезанными крыльями. Булат Ханов

оценить знания нового ученика, Ира традиционно задавала ему ряд произвольных вопросов из всего школьного курса. Каковы причины Великой Отечественной войны? Какая партия захватила власть во время Октябрьской революции? Когда правил Ярослав Мудрый? Что такое феодализм? Какие сословия существовали в XIX веке? Чего добивались декабристы? Кто такой Емельян Пугачев? Борис Ельцин? Павел Нахимов? Елизавета Петровна? Ира не добивалась точных ответов, а следила за течением мысли и за умением переключаться от общего к частному и наоборот.

      Рома ориентировался в школьном курсе весьма приблизительно. Он отличал князя Владимира от Екатерины Второй, Суворова от Жукова, Ленина от Сталина, но Екатерина Первая, Брусилов и Троцкий в его картину мира не помещались. История в голове ученика не принимала линейную, циклическую или спиралевидную форму, а расплывалась на аморфные сгустки мифологем и идеологем: поганые монголо-татары уничтожали посевы и резали детей, Петр Первый под страхом смерти принуждал брить бороды, одноглазый старик Кутузов дальновидно жег Москву и путал все карты французам, избежавшие виселицы декабристы махали кирками в Сибири, Сталин хладнокровно казнил десятки миллионов людей, советские солдаты радостно били из «катюш» фашистскую нечисть.

      – Тебе сколько лет? – спросил вдруг Рома.

      – Мы с тобой на вы, – напомнила Ира.

      – Сколько лет вам?

      – Двадцать один.

      – А вы еще учитесь?

      – Учеба – понятие растяжимое, – сказала Ира и улыбнулась. – Великие люди вроде Ньютона и Эйнштейна учатся всю сознательную жизнь. Если же ты имеешь в виду получение образования, то я окончила четыре курса и теперь штурмую магистратуру. Но нам стоит вернуться к занятию. Как ты объясняешь для себя такой термин, как «общество»?

      Рома вздохнул, словно к нему обратились с непомерной просьбой.

      – Группа людей.

      – Что объединяет этих людей в группу?

      – Ну социум.

      – Так, а что в таком случае называется социумом?

      – Единство.

      – Рома, мы крутимся вокруг одного и того же. «Общество», «социум», «единство» – это родственные понятия, но они не позволяют вникнуть в суть дела. Мы будто скользим по поверхности.

      – Не понимаю, что вы от меня хотите.

      Ира извлекла на свет последние запасы дружелюбия.

      – Я не жду от тебя конкретного ответа, потому что единственного определения общества, раз и навсегда зафиксированного в словарях, просто-напросто нет.

      – Тогда почему я должен найти это единственное определение, если его нет?

      – Я не требую найти единственное определение. Есть множество критериев, из которых и складывается упомянутое тобой единство: территория, язык, система ценностей, социальное положение, средства производства. Можно назвать эти критерии строительной смесью, скрепляющей отдельных личностей в социум. Понимаешь?

      – Допустим.

      Иру задело это высокомерное «допустим».

      – Мне не очень нравится твой подход к занятию.

      – Мне