Нет пути назад. Ник Алнек

затем суетливо проверил все свои карманы и, нащупав пакетик с порошком, протянул его мне. Я быстро открыл его и высыпал содержимое в рот. Порошок имел приторно-сладкий вкус, но действовал на удивление быстро – боль стала отступать. Поднявшись, я подошел к женщинам и присел на корточки. Глаза Лизи были широко открыты, а пальцы рук неестественно вздрагивали. Было видно, как ей тяжело дышать. Итак, парализатор. Откуда он у хозяина? Их запретили законом лет четыреста назад. Спросить его? Он вряд ли скажет правду… Штука-то убойная – действует на центральную нервную систему, парализуя ее практически полностью. Если не ошибаюсь, то у многих возникали ожоги. Я стал вспоминать, сколько по времени длится воздействие парализатора на человека. Кажется, до четырех часов… Внезапно меня стало подташнивать.

      Я повернул голову к хозяину магазина:

      – Том, а это точно было обезболивающее?

      Тот оторвался от подсчета коробок и взглянул на меня:

      – Да. Я его почти каждый день принимаю.

      – Странно, – сказал я. – Меня тошнит от него.

      – Может, это последствие удара? – предположил Том и вернулся к своему занятию.

      Все может быть. Я снова посмотрел на женщин.

      – Как долго они находятся в отключке? – спросил я, борясь с позывами рвоты.

      – Минут тридцать, – откликнулся он.

      Я передвинулся поближе к покупательнице и перевернул ее на спину. Платье на ней задралось, и я присвистнул. Дама оказалась совсем не дамой. Теперь понятно, почему он так испугался, когда я упомянул о ДОБ. Уже лет семьсот гомосексуалисты, лесбиянки и прочая братия нетрадиционной ориентации были вне закона. Если кто-нибудь из них попадал в поле зрения ДОБ, то ничего хорошего их не ждало. Ну что же, посмотрим, что с этой личностью. Лоб и часть подбородка приобрели ярко-красный цвет. Вот и обещанный книгами ожог. Но самым неприятным было то, что нетрадиционщик не дышал. Я попробовал нащупать пульс сначала на шее, потом на руке. Он не прощупывался. Неужели труп? И тут я вспомнил, что парализатор был опасен для сердечников.

      Поднявшись, я повернулся к Тому. По нему было видно, что он сильно напуган – кровь отхлынула от его лица.

      – Боги, помогите мне! – запричитал хозяин магазина и бросился ко мне. – От чего он… она… оно умерло? Это ведь был всего лишь парализатор!

      – Он опасен для сердечников, – ответил я.

      Схватив меня за плечи, Том заорал мне прямо в ухо:

      – Но в наше время не бывает проблем с сердцем! Генетики проверяют эмбрионы! Прошу вас, помогите мне! Я не хотел! Я защищался! Я не хочу в тюрьму!

      От его визга головная боль возобновилась и подкатила к вискам. У меня свело скулы и на глаза опустилась пелена. Я оттолкнул его от себя и тихо сказал:

      – Во-первых, и генетики могут ошибаться, а, во-вторых, он мог быть рожден естественным путем.

      – А биор?

      – Куплен на черном рынке! – я начинал терять терпение. – Вы лучше скажите, где взяли парализатор? Только правду!

      Том закивал головой и быстро заговорил:

      – У отца, а тот у своего. Когда мой папа умер, я стал носить его при