Девять. Борис Херсонский

трясут головой, колдуны – бородой седой.

      Всюду мрак и нечестие, колдовство, ведовство,

      человек это та еще бестия, всюду заговоры, воровство,

      ведьмы и колдуны – сотоварищи Сатаны.

      Все вокруг осуждены, только на нас нет вины,

      только на нас юбки до пят, платки до бровей,

      ангелы справа, бесы, известно – левей,

      ангел к правому, бес к левому полушарию или плечу,

      через левое полушарие нельзя передать свечу.

      Нельзя передать свечу ни к иконе, ни к алтарю.

      Всюду порча и сглаз – в последний раз говорю.

      «в те времена когда сюжетом рассказа…»

      в те времена когда сюжетом рассказа

      могла быть полоска рассвета или краски заката

      когда у семи полководцев был Кутузов без глаза

      и колосками пшеницы выдавалась в колхозе зарплата

      когда выходя из райкома барин распахивал полы халата

      и в свинарку пастух влюблялся с первого раза

      вместо хора о вечном звучала песня о встречном

      гудок заводской кудрявая что ж ты не рада

      пейзаж городской был канально-фонарно-аптечным

      в душной ночи не отличить конокрада от казнокрада

      калинина от твери петербурга от ленинграда

      и только млечный путь всегда оставался млечным

      в те времена когда сюжетом поэмы

      мог быть урожай на нищем колхозном поле

      и не было в мире подлунном почетней темы

      чем девка которая принесла ублюдка в подоле

      когда мы ходили согнувшись от страха или от боли

      когда мы ели то были слепы глухи и немы

      стояла в поле березка да некому заломати

      клен опавший заиндевелый качаясь стоял над нею

      в церкви на пасху пели не рыдай мене мати

      я слезу твою оботру и на груди согрею

      вот только слова сказать не посмею и не сумею

      поскольку любое слово не к месту некстати

      «кружись на одной ноге резко остановись…»

      кружись на одной ноге резко остановись

      мир начнет кружиться вокруг тебя как вокруг оси

      словно вода в воронку душа устремится ввысь

      пощады не жди и прощения не проси

      так из облачка белого рождается фронт грозовой

      и прогибается небо под тяжестью колесниц

      так молнии сообщают вести с передовой

      так дышат духи небесные с тысячей крыльев и лиц

      так узнаешь спасителя в давнем привычном враге

      так исчезает цивилизация без следа

      вот ребенок крутится на одной ноге

      сейчас остановится что случится тогда

      «я имею тебе сказать – так говорил мне дед…»

      я имею тебе сказать – так говорил мне дед.

      I have to tell you – скажет когда-нибудь внук.

      когда я уйду – никто не посмотрит вслед.

      когда постучу – не отворят на стук.

      поколение-мостик над подземной рекой.

      переходный период из ничто в никуда.

      все это не оплатить стихотворной строкой,

      и даже музыкой – не залатать никогда.

      а