Кладоискатели (сборник). Дмитрий Фаминский

он иногда жестикулировал, имели длинные, ровные пальцы. Кораблёв слышал, что такие руки иногда называют музыкальными.

      Следующий родственник, по линии матери князя, и вовсе «седьмая вода на киселе», оказался современным хватким мужчиной и больше информации старался вытянуть из Кораблёва, нежели сообщал сам. Был он невысокий, пухленький, лет тридцать пять. Очки с затемнёнными стёклами скрывали глаза. Реденькая шевелюра и чуть обозначенная бородка. Эдуард Колчинский, так его звали, сразу смекнул, что дело не только в истории, и напрямую сказал Андрею, что нашёл городской дом предка, знает и о загородном имении, но отсудить их ему не удалось. Никаких писем-бумажек он не имеет, а если бы имел, то за умеренную плату оказал бы содействие современной исторической науке.

      Потом Кораблёв встретился с молодоженами Герой и Машей. Они только что отремонтировали квартиру, доставшуюся им в наследство от бабушки Маши, Тамары Осиповны, родственницы по линии Стрешневых. Умерла она два месяца назад. Рыженькая Маша с удовольствием рассказала Андрею, что от бабушки осталось несколько семейных фотографий, да старая записная книжка, по которой она всё кому-то звонила. И про усадьбу они знают, потому что возили туда бабушку. Молодожёны просто лучились счастьем и пообещали показать фотографии и записную книжку, когда разберут все коробки после переезда.

      Надежды найти хоть какую-нибудь зацепку таяли. Кораблёв потратил почти месяц на визиты по адресам, но ничего не добился. Чаще всего он сталкивался с людьми, которые ничего не знали о своих предках, а одинаковую с князем фамилию объясняли простым совпадением. И разбираться с этим дальше им было совсем не интересно. Некоторые ничего конкретного рассказать не могли, но обещали поспрашивать родственников, и если что-то вспомнят или найдут, позвонить. Кто-то проявил живой интерес, но думал, что это Кораблёв сейчас засыплет их интересными фактами и подарит готовое родословное дерево.

      Из данных смотрителем адресов остался неотработанным один. Там жила правнучка князя, некая Серафима Стогова, – второй прямой потомок, которого почему-то никогда не было дома.

      Но на следующий день, наконец, удалось дозвониться до неё по телефону и даже договориться о встрече. Серафима была внучкой пять лет назад усопшей Анастасии Фёдоровны Стоговой, дочери князя.

      Кораблёв подошел к четырехэтажному жёлтому дому сталинской постройки, поднялся по широкой лестнице на третий этаж, позвонил. Дверь открыла тёмноволосая девушка, в грязноватой майке, обмохрившихся джинсах и пляжных тапочках. Она жевала резинку и молча смотрела на Кораблёва. Вот тебе и княжна!

      – Я звонил, моя фамилия – Кораблёв.

      – Проходите.

      Девушка провела его в комнату, указала на кресло и сама села в такое же, стоящее напротив. В комнате был полумрак, поэтому Андрей не смог как следует рассмотреть лица собеседницы. Между креслами стоял журнальный столик. На полу повсюду лежали скрученные холсты, а на мольберте