Вечная принцесса. Филиппа Грегори

генерал, это вопрос именно гордости, и только так, – возразила та. – Мы сражаемся с врагом, для которого гордость важнее всего на свете. Если мы сейчас покажем им спину, уползем прочь в своих промокших платьях, с обгорелыми коврами под мышкой, они будут хохотать над нами – да так, что смех их услышат даже на небесах, в их мусульманском раю. Я такого допустить не могу. Но дело даже не в этом. Господь велит, чтобы мы победили мавров, Господь велит, чтобы мы двигались вперед. Следовательно, мы так и сделаем.

      Король Фердинанд отвернул голову, тая чуть насмешливую улыбку, но смолчал и, только когда члены военного совета обратили свои взоры к нему, произнес:

      – Королева права. Королева всегда права.

      – Но мы остались без лагеря!

      – Что ты скажешь на это? – обратился он к королеве.

      – Мы построим новый, – сказала она.

      – Ваше величество, опустошена вся местность на много миль кругом. Смею сказать, не найдется из чего сшить даже плащ для маленькой принцессы. Нет ткани. Нет парусины. Нет источников воды, нет хлеба. Мы разрушили местные оросительные каналы, разорили деревни, потоптали поля. Мы разграбили все окрест, но от этого нам же хуже.

      – Значит, будем строить из камня. Уж камень-то у нас, насколько я понимаю, есть?

      Свой смешок король обратил в покашливание.

      – Вокруг пустыня, любовь моя, – сказал он. – Если здесь что и есть, так это камень.

      – Значит, построим, и не лагерь, а город из камня.

      – Это неосуществимо! – раздалось вокруг.

      Она повернулась к мужу:

      – Осуществимо. Такова воля Господа и моя.

      – Осуществимо, – кивнул он и улыбнулся мельком, одной только королеве. – Это мой долг – проследить, чтобы воля Господа была исполнена, и моя отрада – претворить в жизнь твою волю, любовь моя.

      Армия, потерпев поражение от огня, обратила свои усилия к земле и воде. Подобно рабам, люди трудились в дневной зной и ночной холод. Как крестьяне, пахали поля, которые прежде считали себя вправе топтать. Все: офицеры, кавалеристы, генералы, могущественные вельможи, кузены короля, – все должны были тяжко трудиться под палящим солнцем днем и спать на холодной земле ночью. Мавры, глядя с неприступных стен своей Красной крепости, высившейся над Гранадой, пришли к выводу, что, пожалуй, в стойкости христианам не отказать. Вместе с тем всякий знал, что усилия их обречены на провал. Нет такой армии, которой под силу захватить Альгамбру, это не удалось никому за два века. Крепость из красного камня выстроена высоко на скале. Напасть на нее внезапно никак нельзя, а стены так высоки, что взобраться на них никаким скалолазам не под силу.

      Возможно, найдется предатель. Да только разве найдется такой болван, который бы прочному и надежному правлению мавров, за которыми весь цивилизованный мир и единственно праведная вера, предпочел невежество, фанатизм и безумие христианских королей, владеющих всего лишь клочком гористой Европы,