Бонд, мисс Бонд!. Елена Логунова

и нефритом.

      Елена Николаевна засмотрелась на все это великолепие и снова забыла имя гадалки.

      – Какого знания ты ищешь? – чуть более нетерпеливым тоном вопросила госпожа Эуфимия.

      «Какого черта ты пришла?!» – почудилось Елене Николаевне.

      – Эу…

      – Эуфимия.

      – Дорогая госпожа Эухимия! – трудное имя выскакивало из памяти моментально.

      – Фимия!

      – Что?

      – Фимия, а не химия! Эу-фимия! – недовольно пророкотала кудесница, уведя впечатляющий оперный бас в такие низы, куда Шаляпин и не заглядывал.

      – Эу, – беспомощно согласилась Елена Николаевна. – Извините, что я к вам нагрянула так внезапно… никогда не думала, что мне понадобятся услуги специалиста вашего профиля. Мне вас порекомендовала подруга, Марианна Тушина, вы знаете ее – жена банкира Тушина.

      – Что ж, можете звать меня Фимой, – смилостивилась кудесница.

      Елена Николаевна признательно кивнула.

      – Я пришла посоветоваться насчет дочери.

      – Имя?

      – Фима! То есть, Эу…

      – Имя дочери!

      – Ах, дочери! Ксения. Вот ее фото.

      Елена Николаевна открыла портмоне и заодно со снимком Ксюши удачно нашла бумажку с именем гадалки.

      – Эу-фи-мия, дорогая! Посмотрите на мою славную девочку. Неужели похоже, что ее ждет скорая смерть?!

      Во всех смыслах дорогая, Эуфимия благосклонно посмотрела не то на фото, не то на портмоне.

      – А почему вы спрашиваете? Что побудило вас задуматься о скорой смерти дочери?

      – Предсказание! – Елена Николаевна всплеснула руками.

      – Чье предсказание?

      Госпожа Эуфимия нахмурилась, сведя брови в одну линию, густую и лохматую, как меховая аппликация.

      Конкуренции она не любила.

      – Ах, да ничье! Не поверите – школьной учительницы, старушки завуча! Она прислала моей девочке записку, смысл которой уловить крайне трудно, но там такие, знаете, неприятные символы – крест, могилка… И мы крайне встревожены!

      – Так почему бы вам не задать свои вопросы этой… даме?

      – Да потому, что она умерла!

      – О!

      «Бояться конкуренции уже не нужно», – подумала гадалка и улыбнулась, повторив вслух:

      – Бояться не нужно. Если вы будете слушаться меня во всем, я помогу вам уберечь дочь от опасности.

      – Мы будем слушаться, – пообещала Елена Николаевна и догадливо открыла бумажник.

      – Прекрасно, – пророкотала госпожа Эуфимия и закрыла глаза, прикидывая, какую сумму можно «снять» с очередной доверчивой мадам.

      Не наговорившись вдоволь по мобильному, Люсинда опрометчиво атаковала домашний телефон Ольги Павловны.

      Трубку сняла Олина любящая мама, Галина Викторовна, что однозначно обещало долгий задушевный разговор в том своеобразном стиле, который успешно практиковали святые отцы инквизиции.

      Отличительными чертами святой матери инквизиции, а также Оли и Костика Романчиковых, Галины Викторовны, были безудержная