Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять. Астрид Линдгрен

завопил он, – погляди вниз, сейчас я произведу самый сильный в мире хлюп!

      – Стой! – крикнул Малыш и тоже лёг на подоконник. – Не надо, Карлсон, не надо! – молил он испуганно.

      Но было уже поздно. Мешок полетел вниз, и Малыш увидел, как он разорвался, словно бомба, у ног какой-то тётеньки, которая шла в молочное кафе в соседний дом. И было ясно, что этот самый громкий в мире хлюп ей решительно не понравился.

      – Гляди, – сказал Карлсон, – она ахнула, словно мы сбросили горшок с фикусом, а не полтора стакана воды.

      Малыш с грохотом захлопнул окно. Он не хотел, чтобы Карлсон продолжал выбрасывать на улицу разные вещи.

      – Я думаю, что этого нельзя делать, – сказал Малыш серьёзно, но Карлсон в ответ только расхохотался.

      Он несколько раз облетел вокруг лампы и, не переставая хихикать, приземлился возле Малыша.

      – «Я думаю, что этого делать нельзя»! – передразнил он Малыша. – А что, по-твоему, можно? Швырнуть вниз пакеты с тухлыми яйцами? Это тоже одна из странных фантазий твоей мамы?

      Карлсон снова взлетел и снова грузно шмякнулся на пол как раз перед Малышом.

      – Могу сказать, что вообще ты и твоя мама самые странные люди на свете, но всё же я вас люблю. – Карлсон потрепал Малыша по щеке.

      Малыш покраснел, так он был счастлив. Карлсон его любил, это замечательно! Да и маму он любил тоже, это ясно, хотя часто плёл про неё невесть что.

      – Да сам удивляюсь, – подтвердил Карлсон, продолждая похлопывать Малыша по щеке.

      Он хлопал его долго и всё более и более увлечённо. Последний хлопок походил уже скорее на пощёчину, и тогда Карлсон сказал:

      – Ой, до чего же я милый! Я самый милый в мире! И я думаю, что поэтому мы сейчас поиграем во что-нибудь совсем милое, ты согласен?

      Малыш был, конечно, согласен, и он тут же стал лихорадочно соображать, во что бы такое милое поиграть с Карлсоном.

      – Вот, например, – предложил Карлсон, – мы могли бы играть, что стол – это наш плот, на котором мы спасаемся от наводнения… а оно, кстати, как раз и начинается.

      И он показал на струйку воды, которая подтекла под дверь.

      У Малыша перехватило дыхание.

      – Ты что, не закрыл кран в ванной? – спросил он с ужасом.

      Карлсон наклонил голову и ласково поглядел на Малыша.

      – Угадай, закрыл ли я кран или нет! До трёх раз!

      Малыш распахнул дверь в прихожую. Карлсон был прав. Великое наводнение началось. Ванная и прихожая были залиты водой, она стояла уже так высоко, что в ней можно было плескаться, если была охота. А Карлсону была охота. Он с восторгом прыгнул прямо в воду.

      – Гей-гоп! – кричал он. – Бывают же дни, когда случаются только прекрасные вещи!

      Малыш закрыл кран в ванной и выпустил из неё воду, а потом опустился на стул в прихожей и с отчаянием уставился на пол.

      – Ой, – сказал он тихо, – ой, что скажет мама?

      Карлсон перестал прыгать в воде и с обидой посмотрел