Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел. Астрид Линдгрен

Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.

      – Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристаёт ко мне, чтобы я переодел носки, – убеждал Малыш Карлсона.

      Карлсон понимающе кивнул:

      – Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я всё время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки…» Что, не веришь?

      Малыш поёжился:

      – Нет, почему же…

      Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед ним, упёршись руками в бока:

      – Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе всё по порядку. Вышел я на улицу и шлёпаю себе по лужам… Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орёт на всю деревню: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!..»

      – А ты что? – снова спросил Малыш.

      – А я говорю: «Не буду переодевать, не буду!..» – потому что я самый непослушный внук в мире, – объяснил Карлсон. – Я ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое.

      – А она, наверно, растерялась, – сказал Малыш.

      – Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, – возразил Карлсон. – Ничуть она не растерялась, а полезла за мной.

      – Как – на дерево? – изумился Малыш.

      Карлсон кивнул.

      – Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберётся, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползёт она по ветке, на которой я сижу, ползёт и бубнит: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки…»

      – А ты что? – снова спросил Малыш.

      – Делать было нечего, – сказал Карлсон. – Пришлось переодевать, иначе она нипочём не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.

      – Ха-ха! Врёшь ты всё, – рассмеялся Малыш. – Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?

      – А ты не дурак, – заметил Карлсон. – Значит, ты утверждаешь, что у меня не было носков?

      Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках:

      – А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой – на левую? Что, по-твоему, я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке?

      – Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, – сказал Малыш.

      – А разве я говорил, что стали? – возмутился Карлсон. – Разве я это говорил?

      – Но ведь тогда… – и Малыш даже запнулся от растерянности, – ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки.

      Карлсон кивнул.

      – Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка? Твоя бабушка просто