Как общаться с вдовцом. Джонатан Троппер

обратилась ко мне она. Бриллианты на ее кольце царапали мне кожу, словно зубы мелкого зверька. – Я собиралась тебе звонить. Ну, как ты?

      Я знаю сценарий, я выучил текст. Я должен был сказать, что у меня все в порядке, или хорошо, или более-менее, или как нельзя лучше, и клянусь, я открыл рот, чтобы произнести что-нибудь в этом духе, но вместо этого показал ей оранжевый пузырек с таблетками и сказал:

      – Я пью эти чертовы таблетки и все равно не могу заснуть. Принимаю еще, и мне снятся кошмары, а проснуться я уже не могу – мешают проклятые таблетки, а когда все-таки просыпаюсь, чувствую себя совсем усталым, и мне не очень-то хочется просыпаться, потому что, проснувшись, я думаю о Хейли, и мне снова хочется заснуть. А ты как?

      Подруга Хейли нервно огляделась, обдумывая, как бы половчее улизнуть, и мне стало ее жаль. Но себя мне жаль еще больше. Поэтому я кивнул, помахал ей рукой, словно она на другой стороне улицы, а не рядом – так близко, что видно темные поры на коже у нее под глазами, – и вышел из аптеки.

      И сейчас такое случается постоянно.

      Моя сестра Клэр утверждает, что я намеренно так поступаю, что я таким образом держу людей на расстоянии. В чем-то она, может, и права, но клянусь, что не специально так делаю. Это вырывается из меня без предупреждения, неожиданно, словно сильный чих.

      Несколько недель назад ко мне постучался чувак – то ли из “Свидетелей Иеговы”, то ли из “Евреев за Иисуса”, то ли просто фанатик на транквилизаторах, торгующий Богом вразнос, в брошюрах. Он улыбался, словно карикатура на самого себя.

      – Вы уже впустили Бога в свою жизнь? – спросил он.

      – Пусть катится ко всем чертям.

      Чувак блаженно улыбнулся, как будто я похвалил его дерьмовый костюм, купленный в “Джей-Си-Пенни”[8].

      – Когда-то я думал и чувствовал точно так же, брат мой.

      – Ты мне не брат, – прошипел я. – И никогда ты так себя не чувствовал. Если бы ты чувствовал себя так, до сих пор из этого не выбрался бы, потому что такое не проходит. И тогда ты точно не стучал бы в чужие двери с придурочной ухмылкой на роже!

      – Эй! – воскликнул он встревоженно. – Отпусти меня!

      И я сообразил, что схватил его за галстук и притянул к себе так, что мы очутились нос к носу, и я могу разглядеть капельку собственной слюны, которая брызнула чуваку на подбородок. Я увидел, что парню едва-едва перевалило за двадцать и он насмерть перепугался. Я отпустил его и сказал, чтобы он убирался. Чувак слетел со ступенек, словно собака, получившая пинка. Мне стало его жаль, но тут он заорал: “Ублюдок долбаный!” и показал мне средний палец. Должно быть, это выглядело смешно, но мне давно уже не бывает смешно. По крайней мере, теперь у чувака будет собственная история борьбы, которой он сможет поделиться с другими представителями Господними за кофе с пончиком в их священном офисе.

      А на следующий день я пошел в “Хоум Депо” купить лампочек и увидел там парочку примерно моего возраста: они выбирали краску. Девушка была красива и изящна, парень – лысоват и коренаст, оба одеты в хаки. Было видно, что они

8

Одна из крупнейших в США сетей универмагов.