История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции. Виктор Петелин

выступает, формулирует параграфы политической программы, произносит громовую речь перед морскими офицерами, предлагая верховенство народа в правительстве, национализацию земли и Учредительное собрание. Некоторые из офицеров согласны, они во время службы увидели чудовищное казнокрадство, безграничную жадность высших офицеров, наглость, высокомерие, они готовы что-то изменить в управлении страной. Но терроризм, покушения на губернаторов, убийство императора – это они отвергали.

      Член Государственного совета Победоносцев в письмах внушал наследнику Александру Александровичу: «От всех здешних чиновных и учёных людей душа у меня наболела, точно в компании полоумных и исковерканных обезьян. Слышу отовсюду одно натверженное, лживое и проклятое слово: конституция… Повсюду в народе зреет такая мысль: лучше уж революция русская и безобразная смута, нежели конституция. Первую ещё можно побороть вскоре и водворить порядок в земле, последняя есть яд для всего организма, разъедающий его постоянной ложью, которой русская душа не принимает… Народ убеждён, что правительство состоит из изменников, которые держат слабого царя в своей власти. Все надежды на Вас! Валуев – главный зачинщик конституции…» (Там же. С. 208).

      Из этого следует, что не только революционеры-социалисты, но и чиновный мир тоже думает о конституции. На одном из совещаний Андрей Желябов сказал, что он в Комитете – единственный из крестьян. И, отвечая Соне Перовской, он сказал: «Как же: Дворник из дворян, ты из дворян, Семён из дворян, Марья Николаевна то же самое, Михайло – сын фельдфебеля, Тигрыч – военного фельдшера, Кот-Мурлыка, Фигнер, Корба, Суханов – все из дворян, Баска, Кибальчич – дети священников… Богданович из дворян…» (Там же. С. 311).

      После взрыва динамита в Зимнем дворце, подготовленного и осуществлённого Степаном Халтуриным, всю революционную организацию выдал полиции Гришка Гольденберг («Человек неуравновешенный, вздорный, с самомнением, но – предать?»), он назвал и описал сто сорок три человека, сначала написал восемьдесят страниц обо всех, начиная с Веры Засулич, потом на ещё семидесяти четырёх страницах охарактеризовал всех известных ему революционных деятелей, «их взгляды, заслуги, особенности характера и даже внешность», Желябова назвал «личностью необыкновенною и гениальною» (Там же. С. 272). Гольденбергу было известно, что Александр II, назначив графа Лорис-Меликова председателем Верховной распорядительной комиссии проводить государственные реформы, обещал выполнить многое из того, что предлагалось на революционных сходках. «Молодёжь должна себе уяснить, что страна сворачивает на новую колею. Если не будет понято – тогда катастрофа», – сказал граф Лорис-Меликов в разговоре с Гольденбергом. И после этого Гольденберг поверил в святость своих признаний, его товарищи должны быть в неприкосновенности. «И в результате – примирение всех сословий, успокоение, труд во имя счастья и процветания России», – слова графа Лорис-Меликова прозвучали как итог прошедшей