Ричард Длинные Руки – король. Гай Юлий Орловский

на меня, но мне почудилось, что во взгляде, пусть и самым краешком, проступила радость или хотя бы слабое удовольствие, что это я, а не кто-то из назойливых обожателей.

      Я ощутил, что моя улыбка превращается в довольно глупую, шел широкими шагами, сам чувствовал, что убыстряю движение, но остановиться не мог, а когда оказался перед нею, мою морду растягивала улыбка от стены до стены, а челюсть отвисла до пояса.

      — Ваше высочество, — проговорил я. — Ваше высочество!

      Все повернулись к нам, я чувствовал, что смотрят во все глаза, но сам смотрел только в ее чистое безу-коризненное лицо.

      Она поинтересовалась хрустальным голосом:

      — Ваше высочество?

      Я опустился на сиденье трона, возложил загребущие на широкие подлокотники, как раз по мне, хотя этот скотина Мунтвиг делал под себя.

      — Аскланделла, — повторил я, бросил взгляд на ее фрейлин, сказал с восторгом: — Вы не представляете, какое это удовольствие видеть вас… после постных монастырских рож!..

      — Ваше высочество? — произнесла она мягко.

      — Ни одной женщины, — сказал я с чувством, — представляете? Ни даже какой-нибудь завалящей служанки!.. Так что уж простите мою радость при виде вас.

      Она милостиво приспустила длиннющие ресницы, чуть укрыв глаза и бросив ими ажурную тень на высокие аристократические скулы.

      — Рада за вас, ваше высочество, — ответила она мило. — Здесь много женщин, уж вы восполните.

      Я вздохнул, развел руками.

      — Увы, такое не восполнить.

      — Почему?

      — Не знаю, — ответил я, — те долгие дни так и останутся без женского тепла, а ночи — без их назойливого щебетанья. Да и, собственно, некогда, дел много…

      Она красиво приподняла брови.

      — Вы еще не вошли, а уже видите много несделанного?

      — А кто их переделает, — спросил я, — как не их лорд и сюзерен?.. Есть такие дела, что за них даже мне страшно браться…

      Я слышал, как лорд Велерд громко крякнул, а потом брякнул: «Какая красивая пара!» — на что лорд Изинакс ответил: «Друг для друга прям созданы». Думаю, Аскланделла тоже услышала, но ее лицо ничего не отразило, это я сразу весь изошел на экскременты, поклялся сегодня же устроить первому Варфоломеевскую ночь, а другому еще и Вальпургиеву. Знатоки человеческих отношений отыскались, один четыре раза женился, второму ни разу не удалось, но каковы теоретики, сразу чувствуется зарождение интеллигенции и свободомыслия, когда всех и всё критикуют, но ни за что не отвечают.

      Из-за спины зашел Альбрехт, напомнил тихонько:

      — Ваше высочество… соизвольте позволить продолжить прием?

      — Да, — ответил я с подъемом, — да, граф. Соизволяю позволить.

      — Послов из Тер-Овенса, — уточнил он, — или новых?

      — Из Тер-Овенса, — сказал я твердо. — Они могут чувствовать ущемление мужского достоинства… гм… ну да, ущемление достоинства, что их принимала женщина, когда уже