Ричард Длинные Руки – король. Гай Юлий Орловский

спросил он. — Садитесь, принц. Вы мой наследник и потому должны интересоваться делами королевства.

      Я помотал головой.

      — Ваше величество еще молоды, а я, со своей стороны, всячески и зело поспособствую вашему здоровью, дабы ваше наследство не обрушилось на мои хилые плечи.

      — Принц!

      — Ну, — сказал я скромно, — пусть не совсем хилые, но у меня слишком много других дел. Не таких важных, понятно, зато неотложных, что еще хуже.

      Он продолжал улыбаться, уже не только глазами, но и лицо потеплело.

      — Если я могу чем-то помочь, — произнес он медленно.

      Я выставил перед собой ладони.

      — Ваше величество! Я просто заскочил первым к вам, как к королю и сюзерену. Со своими повидаюсь в порядке живой очереди. Думаю, уже разнеслась весть, что мое высочество вернулось. Сейчас в мои покои народу набьется, как селедок в бочку. Селедка — эта такая рыба, хотя я никогда не мог понять, чего она лезет в бочки. Так что я, с вашего позволения…

      Он сказал тепло:

      — Да-да, конечно. Я ценю, что вы зашли сразу ко мне.

      — Это был мой долг, — ответил и добавил со значением: — Надеюсь, сэр Гангер расскажет всем, куда я сперва, а куда потом.

      — Он не сэр, — поправил он, — хотя иногда подумываю… но вдруг станет работать хуже?

      — Да, — согласился я, — от добра добра не ищут! Еще увидимся, ваше величество!

      Он проводил меня до двери, наверняка чувствуя облегчение, словно быстро выпроводил невесть откуда неожиданно забредшую грозу с громами, молниями и конским топотом.

      Глава 7

      Гвардейцы то и дело распахивают двери перед военачальниками, но когда я на скаку остановил коня и бодро спрыгнул, по ступенькам навстречу мне важно спустился грузный человек в дорогой шубе, привычно распахнутой на груди, чтобы каждый видел огромную звезду, подвешенную на толстой золотой цепи. Причем в центре звезды рубин темно-багрового цвета, а на лучиках россыпь мелких бриллиантов, указывающих на высокую степень положения при дворе.

      Он остановился и уставился в изумлении, а я сказал весело:

      — Лорд Раймонд Меммингем?.. Рад вас видеть.

      Он торопливо поклонился, все еще гибкий, несмотря на возраст, на лице изумление и некое даже потрясение, словно я неожиданным появлением нарушаю основы мироздания.

      — Ваше… высочество?

      Он всматривался в меня, как в выходца с того света. Привычной чопорности нет и следа, со мной не почопорничаешь, даже благообразность улетучилась, смотрит, как дитя на скелет, едва рот не открыл, что вообще-то непозволительно главному казначею короля Леопольда.

      — Он самый, — ответил я с подъемом. — А что это вы не из королевских покоев? Шпионить ходили?

      Он всплеснул руками.

      — Ваше высочество, как можно!

      — А чего?

      Он сказал с поклоном:

      — Некоторые действия и… меры, которые хотел бы осуществить его величество король, требуют… как бы это сказать поделикатнее, согласования с вами,