Ричард Длинные Руки – король. Гай Юлий Орловский

      — Я не так сказал, — возразил я нервно. — Это был бы слишком сложный путь, а Творец, как все гении, предпочитает простые и ясные пути…

      — А что для Творца миллионы лет? — спросил он.

      — Хорошо, — сказал я, — пусть даже так. Но пока ангелы разовьются, человек к тому времени обгонит их, как заяц черепаху, и придет к Творцу в огненном теле, бессмертный и всемогущий…

      Загрохотало, огненный фонтан расплавленной магмы, чуть изменив направление, с шипением дотянулся до стены. Красное пятно размером с деревенскую площадь начало вытягиваться вниз, быстро застывая.

      В самом низу образовался массивный валик с направленными вниз багровыми каменными сосульками, похожими на гигантские коровьи дойки.

      Я сказал нервно:

      — Ну слава… гм… хотя мой напарник Сигизмунд огорчится, что это еще не ад, но я рад.

      Он ухмыльнулся.

      — Тем более вы и с Вельзевулом нашли какие-то точки соприкосновения? К взаимной выгоде?

      Он бросил взгляд на мой меч. Тот в ножнах, но в рукояти мрачно горит багровым огнем крупный ограненный рубин в форме пирамидки со срезанной вершиной. Для людей рубин и рубин, пусть редкой окраски, очень зловещей, но любой с той стороны узнает этот знак власти.

      — Временное сотрудничество, — буркнул я. — Вынужденное!

      — Боюсь, — проговорил он со странной интонацией, — ад вам еще предстоит…

      — Я точно туда попаду?

      — Точно там побываете, — уточнил он. — Не знаю, какая нелегкая туда понесет, но побываете, вижу это смутно, хотя и отчетливо, как вы любите говорить.

      Я тяжело вздохнул.

      — Как жаль, что у вас нет реальной колдовской мощи! Как бы она пригодилась для борьбы с Маркусом!

      — Я идеолог, — напомнил он. — Моя мощь во влиянии на людей. Идеология мощнее любых армий… Но в нашем случае, сэр Ричард, я тоже за то, чтобы в этот раз Маркус уничтожил человечество.

      Я охнул.

      — Но вам-то какая выгода?

      — Творец, — сказал он с недоброй ухмылкой, — вложил в тело Адама несколько странную душу. Или душу со странностями, так точнее. Человек всегда почему-то полагает, что на тонущем корабле все погибнут, а он выплывет. Да еще и соберет на берегу выброшенные волнами сундуки с золотыми монетами. Отправляясь на новые земли, он всегда уверен, что там и трава гуще, и ручьи чище, и воды в озерах не видать, столько там рыбы. Паники среди людей нет не только потому, что покорны Создателю, а еще в каждом есть страстная надежда, что уцелеет именно он, выберется наверх, а там… это же его земля от горизонта и до горизонта! В развалинах замков нагребет золота, драгоценностей…

      — Да какие драгоценности, — прервал я, — и развалин не останется.

      — Вы не массовый человек, — укорил он. — Тем вы интереснее и, главное, перспективнее.

      Из расщелины, совсем не той, откуда я ждал, показался Сигизмунд, бледный и хватающийся за стены, доспехи безобразно смяты, белокурые волосы окрашены кровью.

      — До свидания, сэр, — сказал