Ричард Длинные Руки – король. Гай Юлий Орловский

часто. Что именно вы имели в виду?

      — Вы красиво сказали, — напомнил я, — ваша деятельность в стенах этого монастыря служит спасению всего человечества… это была фигура речи? Должен сказать, очень эффектная!

      Он перевел дыхание, повторил с неудовольствием:

      — Что вы имеете в виду?

      — Правильно ли вас поправил отец Аширвуд, — разъяснил я, — что вы имели в виду спасение только душ человеческих?

      Он взглянул на меня из-под нависших бровей, помолчал, но я ждал с великим терпением, и он произнес сумрачно:

      — Брат паладин, это и есть наша первостепенная задача!

      — А какие второстепенные? — спросил я настойчиво.

      Он фыркнул, вперил взгляд в кружку, где уже явно показалось дно, затем поднял голову и взглянул на меня в упор.

      — Вы ведь были воином, брат паладин?

      — Я им и остался, — объяснил я. — Как паладин, являюсь рыцарем-монахом. И сражаюсь с нечистью мечом и крестом, спасая не только души, но и тела, ибо Господу нужны живые люди, чтобы строили Царство Небесное на земле, как он и велел нам делать, выгнав на принудительные земляные работы Адама с его женой.

      Он буркнул:

      — Ну, Адама вообще-то зря… хотя, конечно, если жена согрешила, да еще со Змеем, то виноват все-таки муж. Однако не мое дело Господа осуждать, хотя, будь я тогда там, я бы деликатно подправил, учитывая его возраст… В общем, есть и второстепенные, как же без них? Хотя для кого-то из наших они стали уже первостепенными.

      — Отец Мантриус?

      Он посмотрел на меня почти с неприязнью, как на человека, что пристает с какими-то мелкими несущественным вопросами.

      — Есть братья, которых больше заботит мирская жизнь. Нет, сами туда не уйдут, но о живущих в ней радеют, хотя если те погибнут летом, то попадут в рай, а проживи они жизнь до конца — сколько нагрешат?

      Сердце мое забилось чаще, я спросил жадно:

      — Это те, которых заботит Маркус?

      — Багряная Звезда, — отрезал он сурово, — это знак, это приговор, это испытание!.. Это как гибель Содому и Гоморре… нет, это как Всемирный потоп, который наслал Всевышний на погрязшее в грехе человечество!..

      Я сдержался от резкости, проговорил почти смиренно:

      — Отец Мантриус, я уже устал напоминать, хотя монахи лучше меня это должны знать, Господь о Всемирном потопе предупредил за сто двадцать лет!.. Он велел Ною посадить кипарисовую рощу, а через сто двадцать лет срубить эти деревья и построить из них ковчег, на котором и спасется с женой и сыновьями. Люди смотрели, как сажает Ной черенки, спрашивали, зачем, он объяснял, а они смеялись, хотя могли бы постепенно одуматься, покаяться, начать вести более достойную жизнь, и потопа бы не было!.. Более того, наступил день потопа, но умер великий герой Мафусаил, и Господь отсрочил потоп еще на несколько дней, чтобы героя похоронили с почестями и выждали время траура… Это был последний шанс, но люди не воспользовались даже им.

      Он сказал с неприязнью:

      — Мы это знаем. Лучше вас знаем и помним. К чему эти слова?

      — Господь