Гений из Гусляра (сборник). Кир Булычев

тогда и займешься наукой. Каждому овощу свое время.

      Тут начал накрапывать сентябрьский дождик. Зонтика у друзей не было, они растянули на троих грубинский плащ и смотрели из-под него, как с правительственной трибуны. Слава богу, дождик прибил туман, и стало видно, что происходит на поле и почему наши опять проигрывают.

      После матча они медленно побрели с толпой к выходу из парка, потом, так и не опуская плаща, направились к Пушкинской, к дому № 16. Дождь припустил вовсю, и приходилось перепрыгивать через лужи. В такой обстановке не особенно поговоришь, так что дотерпели до дома, где Минц позвал друзей побаловаться чайком.

      Еще чайник не закипел, как Удалов первым спросил:

      – Признавайся, Лев Христофорович, что ты на этот раз приготовил человечеству в подарок?

      – Не в подарок, а в наказание! – ответил профессор и рассмеялся. – Они еще пожалеют, что хотели устроить у нас соревнование чекистов!

      – Проще, Лев Христофорович, – попросил Грубин. – А то мы, простые труженики, вас не понимаем.

      – Куда уж проще! Савичей знаете?

      – Еще бы не знать!

      – Они меня рассмешили. Сначала приходит ко мне Ванда и просит... знаете о чем? Просит установить на ее любимом муже подслушивающее устройство.

      – Это еще зачем?

      – А затем, что он, по ее подозрениям, завел себе любовницу из числа продавщиц ее супермаркета и даже намеревается улететь с этой продавщицей на Багамские острова.

      – И в самом деле смешно, – сказал Грубин. – Савичу уже седьмой десяток...

      – Возраст не помеха, мой юный друг, – ответил Минц, и Удалов не сдержал улыбки, потому что Грубину тоже было не двадцать лет.

      – Так что же тебя так рассмешило? – настаивал Удалов.

      – А то, что муж Ванды, Никита Савич, побывал у меня на следующий день и спросил, не могу ли я установить подслушивающее устройство на его жене?

      – Неужели тоже взревновал?

      – Хуже! Ему не дает покоя ее богатство. Он уверен, что она заработанные в супермаркете деньги прячет от него и транжирит, устраивая оргии. Смешно?

      – Очень смешно, – согласился Удалов, но не засмеялся, и Грубин тоже смеяться не стал.

      Минц вздохнул и заметил:

      – Чувство юмора у вас плохо развито.

      – Не в этом дело, – сказал Грубин.

      – Мы их знаем практически с детства, – пояснил Удалов. – Я с Савичем в школу ходил.

      – Что вы мне хотите доказать? – удивился Минц. – Что люди не меняются или что все, кто ходил с тобой в школу, застрахованы от ошибок и лишены недостатков?

      Удалов не стал спорить. Спор получился бы пустым. Из класса Удалова вышел один полковник, один секретарь обкома в Томске, а двое отсидели в тюрьме. Это о чем-то говорит? Ни о чем.

      – Так какая идея посетила вас на стадионе? – спросил Саша Грубин.

      – Очень смешная, – признался Минц. – Чудесная идея. Я решил удовлетворить обе просьбы.

      – Два магнитофона поставишь? – спросил Удалов.

      – Что мы видели на стадионе? Мы видели недостаточно, – начал объяснять Минц. Он стоял