Изюм из булки. Том 1. Виктор Шендерович

кинотеатра. Я был очень хитрый мальчик. Тридцати копеек на билет не было, но тяга к искусству преодолела все преграды: я подобрал под скамейками несколько бутылок, сдал их и пошел в кино.

      Что было за кино, не помню.

      Когда я вернулся домой…

      А это было уже очень поздно вечером…

      В общем, конечно, я удивляюсь, что дедушка меня не убил.

      Улитка

      Мы – папа и мама и я – шли по лесной дорожке к морю, а поперек, слева направо, старательно ползла улитка. Чтобы никто улитку не раздавил, мама аккуратно взяла ее за домик и отнесла подальше от дорожки. И мягко бросила на мшистую горку под сосной – туда, откуда, собственно, улитка и ползла…

      Папа устоил страшный бенц.

      – Ты что, не понимаешь, что ей надо было – на ту сторону дороги!

      С маминой точки зрения, мох и сосны справа от дорожки ничем не отличались от тех, что были слева. Отец хватался за голову:

      – Но она же ползла направо!

      – Зачем?

      – Какое твое дело, зачем?

      …Прошло почти полвека, но всякий раз, когда я наблюдаю попытку спасти или осчастливить кого-либо против его собственной воли, я вспоминаю ту улитку.

      Ей так хотелось направо!

      Штандер

      Играли так: мяч бросался вверх, и все бежали врассыпную. Водящий, поймав мяч, диким голосом кричал:

      – Штандер!

      И все должны были застыть там, где их заставал этот крик.

      «Штандер» – «stand hier» – «стой здесь»… Игра-то, видать, была немецкая!

      Выбрав ближайшую жертву, водящий имел право сделать в ее сторону три прыжка – и с этого места пытался попасть мячом. Причем жертва двигаться с места права не имела, а могла только извиваться. Я был небольших размеров и очень быстренький, что давало преимущество в тактике.

      Канула в Лету эта игра вместе с диафильмами про кукурузу-царицу-полей и подстаканниками со спутником, летящим вокруг Земли. Кукурузы не жаль, подстаканников не жаль – штандера жаль. Хорошая была игра.

      Ночь

      Мы живем впятером в одной комнате, мое место – за шкафом. Шкаф сзади обклеен зажелтевшими обоями. Потом поверх них появилось расписание уроков. А до того – ничто не отвлекало от жизни. Пока засыпаешь, смотришь на обойный рисунок, и через какое-то время оттуда начинают выглядывать какие-то лица, пейзажи…

      Из-за шкафа шуршит радиоприемник ВЭФ. У него зеленый изменчивый глаз; на передней панели, лесенкой – названия заманчивых городов… Перед радиоприемником, почти прижавшись к нему ухом, полночи сидит отец и слушает голос, перекрываемый то шуршанием, то гудением. В Америке убили президента Кеннеди! Ух ты! Вот было бы здорово не лежать, а посидеть ночью рядом с папой и послушать про убийство. Но если я встану, убьют уже меня…

      Непонятно только, почему ночью так плохо слышно? – утром снова ни гула, ни хрипов.

      – Вы слушаете «Пионерскую зорьку»!

      Ненавистный, нечеловечески бодрый голос. Надо вставать.

      – Музыкальное сопровождение – пианист Родионов!

      Утренняя гимнастика. «Переходите к водными