Та ещё штучка!. Татьяна Луганцева

Прелестное лицо с губами самой зовущей формы, стройные ноги с тонкими лодыжками и изящные кисти рук.

      – Инга, – представилась девушка с легким акцентом, тоже весьма внимательно рассматривая Аню.

      Анна только кивнула в ответ, так как, слегка ошалев, забыла, как ее зовут. Спасибо Ариадне Львовне – она ее представила. Рядом с Ингой, внешность которой била все рекорды, сидели Эрвин, Марат, молодая женщина с пышными формами и девушка с двумя маленькими ярко-рыжими хвостиками, чем-то напоминавшая чертика из табакерки.

      – Сильвия, – сказала полная женщина с сильным акцентом, от чего сразу стало понятно, что она не русская.

      – Моя медсестра, – пояснила Ариадна Львовна. – Что бы я без нее делала? – задала она риторический вопрос. – Долгое время она и сиделка, и друг, и член семьи. А вот эта рыженькая бестия – мой биограф. Человечек весьма профессиональный, журналистка, которая помогает мне писать книгу о судьбе эмигрантов и заодно терпит все мои капризы и чудачества. Зовут эту героическую девушку, которая даже выучила русский язык, Остерия.

      Рыжая журналистка рассмеялась.

      – Я брала уроки у Ариадны Львовны и счастлива этим. Русский язык как труден, так и замечателен. Ваша страна огромна.

      – Да, это так… – каким-то пластмассовым тоном ответила Анна.

      Пол в столовой был выложен плиткой под старинный камень желто-бирюзового цвета, стены покрашены в тон пола, а вот над потолком рабочие, вернее настоящие художники, изрядно попотели. Он был расписан мелкими трудоемкими фресками, как в Ватикане. Огромная круглая люстра из черной стали с белыми выпуклыми плафонами под старину как нельзя лучше подходила к этой столовой.

      Эрвин встал и, проявляя чудеса галантности, помог сесть на стул бабушке, а затем и Анне. Его лицо при этом было абсолютно бесстрастным. Точнее, оно оставалось бесстрастным, пока он не смотрел на Ингу, а при взгляде на нее в его глазах появлялась безграничная нежность, забота и, как показалось Анне, любовь. У нее всё поплыло перед глазами.

      «За кого он меня принимает? Зачем привез меня сюда? Играть роль глупой русской непорочной девы, пока он сохнет от страсти к этой красотке? Аня, возьми себя в руки! Что это со мной?! Неужели я ревную?! Какая глупость! Такие низменные чувства не для меня. Этого не может быть! Вернее, только этого мне и не хватало! Я его знать не знаю, как я могу испытывать такую ревность?» Эти мысли со скоростью света проносились в голове Анны.

      – Что вам предложить?

      Вопрос вырвал Анну из омута ее дум. Как оказалось, старушка обращалась к ней уже несколько раз, пока вывела ее из забытья.

      – Я? Да я с утра мало ем… Только кофе… – растерянно ответила Анюта и, встретившись взглядом с самыми красивыми глазами на свете, потеряла дар речи.

      – Нет, здесь так не принято, у нас принято завтракать на убой, а вот ужин отдать врагу, – возразила Ариадна Львовна.

      Аня с большим трудом оторвала взгляд от лица Эрвина и посмотрела на стол. Такое изобилие