Три короба правды, или Дочь уксусника. Светозар Чернов

ради такого случая. Кулебяка у меня будет сверхъестественная…

      Артемий Иванович посмотрел вопросительно на поляка. Кухмистер тоже посмотрел умоляюще на Фаберовского, а потом вдруг вскочил с табуретки и, бормоча под нос: «Сейчас я карточку принесу, не извольте сомневаться», побежал вверх по лестнице за бумажником.

      – У нас к вам поручение будет, – сказал швейцару поляк. – Наблюдайте за тем домом напротив да примечайте, кто туда ходит, да каких полков. Особенно нам интересен тот капитан-семеновец. Да записывайте все для памяти, чтобы не забыть. Вот вам гривенник – на тетрадку. За благодарностью с нашей стороны дело не станет, особенно если что интересное приметите.

      – Рад стараться, ваше превосходительство!

      – Вы только поглядите на эту фотографическую карточку! – вернулся кухмистер с фотографией кабинетного размера в деревянной рамке. – Вот ваш батюшка, а это ваш покорный слуга с лупой. Это мы с ним на комиссии по назначению вашего батюшки поставщиком императорского двора.

      – Не помню, чтобы у батюшки такое звание было, – усомнился Артемий Иванович, глядя на скверное фото с двумя склонившимся над столом фигурами, больше похожими на хирургов в ординаторской, чем на купцов. – Мне бы сказали.

      – Так не выгорело дело. Но кандидатами мы состояли.

      – Что, снетки мелковаты оказались? – спросил поляк. – Даже в лупу не разглядеть?

      – Мне бы вам два слова наедине, ваше превосходительство, – засуетился кухмистер. – Позвольте в кухмистерскую зайти.

      Он отпер дверь ключом, и они вошли в темную прихожую с гардеробной и стойкой для галош.

      – Ваше превосходительство, – зашептал кухмистер поляку, прикрыв дверь. – Дозвольте вас персонально с праздником поздравить.

      В ладонь поляку всунулась бумажка.

      – Окажите честь, завтра к нам на обед, с вашим подчиненным… Мое семейство в долгу перед вами до моей гробовой доски будет!

      – Сколько там, у меня в руке?

      – Пятьдесят рублей.

      – А чего же ты, шельма, фотографическую карточку поддельную показываешь? Почему в комиссии по назначению поставщиков двора сзади у стенки шкаф с клистирами стоит?

      В темноте щелкнула застежка бумажника, и лихорадочно зашелестели бумажки.

      – Еще пятьдесят, – сказал кухмистер. – И вот еще бутылочка коньяку шустовского, ради праздника.

      – Ну, и тебя с праздником. Ко скольки пожаловать?

      – К шести часам.

      – Ну жди, шельма. А карточку-то порви да сожги.

      Выйдя из кухмистерской и дождавшись, когда Петр Емельянович поднимется к себе в квартиру, Фаберовский с Артемием Ивановичем подошли к швейцару и поляк спросил:

      – Скажи, Лукич, как бы нам дом напротив осмотреть, с листом не представляясь? Может, с дворником можно договориться?

      – Да дворником там Андрейка Мухоморов, которого украли, разве с ним договоришься? – махнул рукою Лукич.

      – А если, Степан, мы туда как дезинфекторы? – предложил