Леди Элизабет. Элисон Уэйр

а на полу – свернутые в рулоны ветхий гобелен и обгоревший ковер. Вокруг стояли старинные сундуки, валялись сломанные табуреты, части помятых доспехов, а на вешалке висел странный рогатый головной убор, покрывшийся паутиной. Элизабет протянула к нему руку, заметив, что когда-то он был сделан из прекрасной материи.

      – Не трогайте, – предупредила Кэт. – Он очень ветхий и может рассыпаться.

      – Никогда такого не видела, – призналась Элизабет.

      – Он очень старый, – ответила Кэт. – Его изготовили задолго до наших времен. Я видела похожие на изваяниях в церквях. Здесь жили многие ваши предки, и он, скорее всего, принадлежал кому-то из них. Собственно говоря, многие из этих вещей наверняка принадлежали королям. – Она огляделась. – Не знаю даже, почему все это до сих пор не выкинули. Я была здесь только однажды, когда сэр Джон хотел что-то убрать на хранение. Мне стало любопытно, и я нашла кое-что интересное.

      Она направилась к стоявшим у стены картинам в рамах. Элизабет, сгорая от любопытства, последовала за ней. Кэт начала перебирать картины. Первая, потускневшая от времени, изображала мужчину в доспехах. На второй был портрет красивой молодой женщины в коричневом бархатном платье с роскошным воротником и в таком же капоре, с золотистыми волосами, округлым лицом и серьезным взглядом.

      – Кто это? – спросила Элизабет.

      – Это покойная королева Екатерина, мать леди Мэри. Наверное, портрет написали, когда она была еще девушкой – до того, как ее красота увяла и она прибавила в весе.

      Элизабет стало жаль эту красивую девушку. Она знала, что король Генрих отверг первую жену и изгнал ее из дворца за упрямство. Конечно, у него имелось на то полное право, но девочке было горько видеть на картине юную леди, которой наверняка очень хотелось стать королевой и чья жизнь сложилась столь прискорбно.

      – Но я собиралась показать вам другое, – сказала Кэт, поднимая деревянную панель без рамы. – Смотрите. Это ваша мать, королева Анна.

      Она показала поясной портрет темноволосой женщины с веселым чарующим взглядом, высокими скулами и улыбкой на губах, в расшитом жемчугом, тесьмой и мехом черном платье с глубоким вырезом. Ее французский головной убор тоже был украшен жемчугом, а со стройной шеи свисали жемчужные бусы. На груди у нее красовался отделанный самоцветами медальон в форме буквы «В», на темно-зеленой граненой поверхности которого виднелась латинская надпись золотыми буквами: «ANNA BOLINA UXOR HENRI OCTA»[6].

      Элизабет восхищенно смотрела на картину. Значит, вот так выглядела ее мать. Девочка никогда не видела ее изображений, едва ее помнила и часто гадала, какая она была на самом деле.

      – Она действительно здесь очень похожа, – молвила Кэт. – Я видела ее несколько раз.

      Элизабет поразило, насколько изображенная на картине похожа на нее саму. Черные глаза, скулы, заостренный подбородок, рот… Элизабет почти во всем была вылитая Анна Болейн – лишь

6

«Анна Болейн, супруга Генриха Восьмого» (лат.). – Прим. ред.