Леди Элизабет. Элисон Уэйр

тому имелись оправдания, и у него было полное право так поступить. И теперь эту потерю следовало возместить.

      – Ты рада, что встретишься с новой мачехой? – спросил он.

      – О да, сэр. Я слышала, она очень красивая.

      – Да, я тоже слышал. Мастер Кромвель говорит, что она превосходит красотой солнце и луну, а мастер Гольбейн написал для меня ее портрет.

      Он достал из-за пазухи маленькую круглую коробочку из слоновой кости в форме расцветающей розы и, открыв крышку, показал девочке изображение женщины с нежным взглядом, легким румянцем на щеках и алыми губами, чуть тронутыми улыбкой.

      – Какая красивая! – восхищенно воскликнула Элизабет. И наверняка очень добрая, подумала она.

      Генрих не сводил взгляда с миниатюры.

      – Анна, – прошептал он. – Анна Клевская. Да поможет ей Бог в пути.

      На следующий день леди Мэри повела Элизабет к ее брату, принцу Эдварду, серьезному двухлетнему малышу, который сидел на полу роскошной детской в окружении кубиков, миниатюрных деревянных меча и щита, золотой погремушки, волчка, игрушечной лошадки и симпатичного белого пуделя, который, как помнила Элизабет, раньше принадлежал его матери, королеве Джейн. Его няня госпожа Пенн, скромная женщина в белом переднике поверх серого платья, при виде королевских дочерей встала и поклонилась.

      Элизабет присела в реверансе перед принцем, который поднял взгляд, уставившись на нее льдисто-голубыми глазами. Из-под широкополой шляпы с пером выбивались светлые прямые волосы, вишнево-красные губы выделялись на фоне розовых щек, острый подбородок выдавался вперед. Госпожа Пенн посадила его к себе на колени.

      – Поздоровайтесь со своими сестрами, миледи Мэри и миледи Элизабет, – велела она.

      – Здластвуйте, леди Мэли, леди Лизбет, – прошепелявил малыш.

      Он не улыбнулся.

      – Брат, у меня для тебя подарок. – Элизабет протянула прекрасно сшитую батистовую рубашку.

      Эдвард принял ее пухлой ручонкой, несколько мгновений разглядывал, а затем, утратив всякий интерес, отдал рубашку няне.

      – Она будет ему очень к лицу, миледи, – просияла госпожа Пенн.

      – Можно его подержать? – спросила Элизабет, присаживаясь рядом с няней.

      Та осторожно подняла малыша, и тот с удовольствием устроился на руках у сестры.

      – Ну и тяжелый же милорд принц, – заметила девочка, наслаждаясь теплом прижавшегося к ней маленького тельца. – Да, братик?

      Он поднял на нее голубые глаза. Взгляд был как у отца.

      – Может, улыбнешься мне? – предложила Элизабет, состроив гримасу.

      Никакой реакции не последовало.

      – Он к вам еще не привык, миледи, – объяснила няня.

      Элизабет слегка пощекотала принца, тот дернулся и хихикнул.

      – У вас неплохо получается, миледи, – заметила миссис Пенн. – Он серьезный мальчик и редко смеется.

      Эдвард широко улыбался Элизабет. Та просияла в ответ и потерлась с ним носами.

      – Можно я его тоже подержу? – попросила