Клятва королевы. К. У. Гортнер

наследницей, – не ваша. Я думал, вы этого не знали, но теперь вижу, что наверняка знаете, ибо только в таком случае рогоносец может присваивать титулы любовнику собственной жены.

      – Да, – добавил Хирон, сплевывая в сторону стражников и сжимая меч так, будто ему не терпелось броситься на невозмутимых мавров. – Можешь сколько угодно прятаться за спинами своего неверного сброда, но в конце концов истина Божья восторжествует!

      На одно кошмарное мгновение мне показалось, что Энрике сейчас прикажет стражникам прирезать маркиза, его брата и слуг, но он лишь стоял, весь дрожа, и, судя по ошеломленному взгляду, никак не мог поверить в происходящее.

      – Сделай что-нибудь, – прошипела Жуана. – Арестуй их. Они лгут, это измена.

      – В самом деле? – холодно спросил Энрике, и она отпрянула. Король повернулся к Вильене. – Вы вправе покинуть мой двор, если вы более не согласны с моими порядками. Но предупреждаю: я не потерплю измены, какими бы благими побуждениями вы ни руководствовались.

      – Я запомню, – ответил Вильена.

      Насмешливо поклонившись, он повернулся и направился к выходу. Хирон снова замахнулся мечом на Куэву, чье украшенное синяком лицо залила смертельная бледность, после чего вышел следом за маркизом, бросив несколько непристойных фраз в сторону жавшихся к дверям перепуганных фрейлин.

      Стражники не сдвинулись с места. Энрике проговорил что-то на их родном языке, и они одновременно отступили назад, словно хорошо выдрессированные собаки. Я не сомневалась, что по его приказу они бы не колеблясь убили Вильену и Хирона.

      Жуана сбежала с помоста и бросилась прочь из зала. Ее фрейлины последовали за ней. Оставшийся в одиночестве Куэва умоляюще посмотрел на Энрике, но тот отвел взгляд. Лишь тогда я заметила архиепископа Каррильо, который ворвался в зал через боковую дверь. Вид у него был озабоченный, а за ним следовали Кабрера и часть дворцовой стражи.

      – Ваше величество, – сказал он, – мне только что сообщили. Это произвол! Вильена зашел слишком далеко. Могу ли я…

      – Уведите их, – прошептал Энрике.

      – Идемте, дети мои. Быстро, – повелительно произнес Каррильо.

      Мы с Альфонсо поднялись со своих мест. К нам подошла Беатрис, стоявшая до этого среди придворных. Когда Каррильо выводил нас за дверь, я успела заметить, как Энрике бессильно опустился на трон, закрыл лицо руками, словно ему нанесли смертельный удар.

      В коридоре Каррильо распорядился, чтобы Кабрера отвел нас в наши покои.

      – Проследите, чтобы сегодня они никуда не выходили, – мрачно проговорил он, и я взглянула на Альфонсо, который испуганно жался к архиепископу и его стражникам.

      Кабрера повел нас за дверь; я услышала лязг оружия стражников, что направились вместе с Каррильо и моим братом в другую сторону.

      – Изабелла! – крикнул Альфонсо, и я резко обернулась.

      Брат кинулся ко мне, бросился в мои объятия.

      – Прости, – прошептал он. – Я не хотел. Ты вовсе не глупая. Я просто… я так испугался.

      – Почему?