Блатной конвейер. Кирилл Казанцев

лет встречается с мужчиной старше ее на восемь лет, все понимает. Но наглеть все равно не стоило, потому что характер у отца Кати – майора полиции – тяжеловат.

      – Катя, – поспешно одеваясь и поглядывая, как девушка застилает постель, проговорил Всеволод, – а почему отец у тебя все время такой угрюмый?

      – Да… – девушка махнула рукой, – нелады у него на работе. Всем он недоволен, все ему там не так. А тут еще и выпивать стал.

      – Выпивать из-за неприятностей или неприятности из-за того, что выпивать стал?

      Катя медленно выпрямилась над застеленной кроватью и посмотрела на жениха с укором.

      – Сева, ну почему ты во все вставляешь какую-то механическую логику? Во всем тебе видится причинно-следственная связь.

      – Увы, детка, – рассмеялся Всеволод, – она во всем как раз и существует. Закон природы!

      – Я тебе не детка! – нахмурилась девушка. – И законы тут ни при чем. Каждый человек – это личность. Он индивидуален. А ты всех меряешь по какому-то шаблону.

      – Ну-ну! Я же пошутил, Катя, – примирительно проговорил Всеволод и полез обниматься. – Конечно, каждый человек индивидуален. Я твоего отца безмерно уважаю, а вот он меня, кажется, недолюбливает.

      – Недолюбливал – давно бы за порог выставил. У него это просто.

      – А что, были прецеденты? – сразу же спросил Всеволод и шутливо нахмурился.

      – Пошли обед разогревать, Отелло, – подтолкнула жениха в спину Катя. – Просто я его хорошо знаю, и знаю, как он решает проблемы. А насчет тебя… он снисходительно относится к современной молодежи и к современной жизни. А тут ее типичный продукт. Если тебя беспокоит отношение моего отца, то понравиться ему очень просто.

      – И как? – усаживаясь за кухонный стол, поинтересовался Андреев.

      – Пойди работать в полицию и работай честно.

      – Ну, на фиг! А другие варианты?

      – Шофером, на стройку… короче, живи простой обычной жизнью. Можно учителем в школу.

      – Значит, журналист и политик – это не простая и не обычная жизнь? Я не могу жить простой жизнью главного редактора газеты, простой жизнью политика?

      – Можешь, – заверила Катя. – Пока я тебя люблю – можешь. Это твоя страховка. Отец уважает мои чувства и верит, что полюбить уж совсем никчемного человека я не могу.

      – Спасибо, Катя. – Всеволод согнулся в поклоне и стукнулся лбом о стол.

      Замок входной двери громко щелкнул, в коридоре раздались тяжелые мужские шаги и знакомое покашливание майора Полякова. Катя закрыла кастрюлю, в которой разогревала щи, и поспешила навстречу отцу. Всеволод, оставшись один на кухне, вздохнул и стал смотреть в окно.

      Катя что-то щебетала в коридоре, отец односложно басовито отвечал. Потом голоса затихли, и в кухне почувствовался тяжелый запах дешевого курева.

      – Бездельничаете? – спросил Поляков, заполняя собой весь дверной проем.

      Он без улыбки протянул свою широкую ладонь Всеволоду, чуть тряхнул ее и повернулся к