Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых. Александр Тюрин

с оптическим прицелом. На него накинут самодельный патронташ, опустевший где-то наполовину. Пули имели внутреннюю полость – выточку. На войне пойманным с такими пулями отстреливали пулеметом конечности, но на охоте, особенно против здешних свирепых диких кабанов, подобная экипировка не была чем-то необычным.

      – Хороший карабин, – заметил Сургучев. – Не разбираюсь в оружии, но, кажется, немецкий?..

      – Так точно.

      – А прицел? Тоже германский?

      – Австрийский «Калес Миньон». Вполне приличный охотничий прицел.

      Дорога обещала быть недальней, но попутчику из приличия надлежало развлекать водителя.

      – Я, знаете ли, тоже охочусь иногда. У меня есть ружьецо «Монтекристо».

      Мичман снисходительно улыбнулся: так лихачи смотрят на мальчишек, катающихся на дощечках с колесиками.

      – А вы, видимо, местный, – спросил Сургучев.

      – Да, – улыбнулся мичман. – Вы по профилю догадались? Грек из здешних. У нас тут как американцев намешано: и хохлы, и греки, и немцы. Ну и русские, само собой. А вы приехали на регату или просто на отдых?

      – Скорей первое.

      – Спортсмэн?

      – Журналист…

      Мичман посмурнел.

      – Не люблю газетчиков – все беды от вас.

      Впрочем, из своей повозки попутчика не высадил – и за то спасибо.

      – Как вам нравятся гетманские броневики? – спросил мичман после некоторого молчания. – Хохлы стягивают к городу отряды, словно готовят переворот.

      – Бросьте. Цесаревич и великий князь Константин – шефы многих казачьих полков. Константин, как говорят, свободно изъясняется на украинском.

      – Скажите: на малороссийском… Константин… Когда-то Екатерина Великая назвала так внука, полагая, что он воссядет не в Стамбуле, а Константинополе. А нынешний заигрывает с самостийниками!

      – Вы не монархист?

      – Отчего же? Как и всякий честный флотский – монархист. А вы, видимо, нет?

      – Я, скорее, сочувствую октябристам.

      – Ну, спасибо, хоть не большевикам.

      – Нынче это немодно. А что касается хохлов, то вспомните – большевиков разбили не без их участия. Врангель со своим приятелем Скоропадским отбили Москву.

      Мичман кивнул: да, это было так. Кроме того, в обмен на признание независимости Маннергейм атаковал Петербург и помог Юденичу взять его. Из Сибири подпирал Колчак – судьба большевиков оказалась решена. Ленин бежал из Первопрестольной, переодевшись в женское платье, но не успев сбрить усы. Затем он перебрался через Германию в Швейцарию, Троцкий уехал в Мексику, Свердлов осел где-то в Африке. И, разъехавшись по миру, большевистские вожди писали мало кому интересные мемуары да вяло спорили меж собой, по чьей же вине революция пошла наперекосяк.

      – И всё равно, – не сдавался мичман. – Как вам проект Константина о переносе столицы в Иркутск? Дума, конечно, сочла проект несвоевременным. Финансы расстроены, и всё такое. Государь будто тоже был против. Ну вот, скажите