Троя. История первая. Первый поход греков против Трои. Виктория Горнина

раствора, прилипшие к телу, Эак вполне мог сойти за довольного жизнью дикаря. Он поднялся навстречу своим друзьям, добродушная улыбка оживила лицо, слова приветствия прозвучали одновременно.

      – Ну, как ты тут?

      – Да ничего, помаленьку, – отозвался Эак.

      Посейдон ласково похлопал его по плечу, мельком взглянул на извилистую неровную кладку.

      – Ничего, ничего. У тебя получается. Глядишь, под конец станешь заправским каменщиком.

      – Ага, – отозвался Аполлон. – А его потомки примутся штурмовать эту стену и, в конце концов, её разрушат.

      – Что ты говоришь? Не может этого быть.

      – Может, ещё как может.

      Аполлон тем временем брезгливо рассматривал свой будущий обед.

      Мальчишка деловито вылавливал из дурно пахнущего котла дымящиеся куски, абсолютно не обращая внимания на красавца-раба с недовольной физиономией. Потрескавшиеся глиняные тарелки опустились в траву, составляя пару убогим чашкам. Кособокий кувшин глухо стукнулся о землю, последним к импровизированному столу присоединилось выщербленное по краю блюдо с ломтями пресного хлеба. Мальчик вытер об себя руки, шмыгнул носом и наконец-то поднял глаза:

      – Всё. Ешьте на здоровье.

      – Да ты что, издеваешься над нами, сопляк? – Аполлон поднял тарелку.

      Развалившаяся рыбёшка топорщила острый хребет, серое месиво свешивалось жалкими ошмётками с тощих тушек, в подливке радужно блестела чешуя.

      Друзья как по команде вытянули носы.

      – Опять ставрида, – разочарованно протянул Эак.

      – Ну сколько можно тухлой рыбой нас кормить? Нет бы, кусочек тунца, – отозвался Посейдон.

      – …или крылышко фазана, – Аполлон любил помечтать. – А ещё лучше – молоденького барашка на вертеле…

      – А вино. Нет, вы посмотрите – разве это вино? Чистый уксус. Где этот паршивец Лаомедонт берёт такое мерзкое вино?

      – Что вы привередничаете? – поток разглагольствований был бесцеремонно прерван мальчишкой, равнодушно наблюдавшим эту сцену. – Не хотите – не ешьте, подумаешь, не велика важность.

      Друзья смолкли и оторопело уставились на этого нахального мальчишку, спокойно продолжавшего рассуждать.

      – Все едят – никто не жалуется. Одни вы недовольные.

      – Да разве это можно есть? – поинтересовались боги.

      – А почему нет? Вам ещё повезло. Другим рабам так вообще помои достаются. А вас, как строителей, лучше кормят.

      – Да уж. Это, по-твоему, лучше?

      – Конечно. Другие рабы и этого не видят.

      – Что ты заладил: рабы, рабы. Вот я тебе покажу сейчас, кто мы, век будешь помнить, – Посейдон сжал кулаки, лицо исказилось в злобной гримасе – ещё мгновенье и мальчику пришлось бы туго.

      Но тут вмешался Аполлон.

      – Не бросайся на ребёнка. Он-то тут причём. Парень подневольный: что ему сказали, то и делает.

      Он дружески обнял мальчика, погладил растрёпанные волосы и, глядя прямо в лукавые серые глаза, самым что ни на есть серьёзным тоном произнёс:

      – Мы не рабы. Мы боги, слышишь,