Московский лабиринт Минотавра. Наталья Солнцева

воскликнул чиновник, потирая руки. – Пожалуй, есть у Владимира мелкая страстишка. Вспомнил! Только ради вас, прелестнейшая Феодора! Выдаю секрет отпрыска давних приятелей. Открылось лет пять назад в уголке старой Москвы одно любопытное заведение – «Гюльсара» называется. Внутреннее убранство напоминает нечто среднее между гаремом и гостиной в восточном стиле. Посетителям предлагают кальян с изысканными сортами табака, кофе по особому рецепту, шербет, восточные кулинарные шедевры, но славится заведение не этим. Там изумительная женская танцевальная труппа, танец живота и все такое – гибкие, пластичные, потрясающе красивые девушки. Если Владимир куда и ходит, приезжая в Первопрестольную, то в «Гюльсару».

      – Стриптиз там есть?

      – Великолепнейший! Редчайший образец эротической пластики! Мне один знакомый чудеса рассказывал.

      Госпожа Рябова сразу почувствовала: встреча в «Гюльсаре» – как раз то, что нужно! От избытка эмоций она едва не бросилась обнимать старика. Тот смущенно улыбался, довольный. Сумел угодить капризной Феодоре. Ах, что за женщина!

      Предстояла кропотливая подготовка к очередной случайности, но мнимую Ариадну не пугали трудности. Чутье подсказывало ей – Владимир Корнеев уже поддался ее чарам. Клубок золотых нитей будоражит его, заставляет действовать. С Крита она уехала первой, но и молодой человек собирался возвращаться в Москву.

      Глава 6

      Москва. Октябрь

      – Принеси холодной минералки, – простонал Эдуард, морщась от боли. – И побыстрее.

      Секретарша выпорхнула за дверь. Не часто доводилось ей видеть шефа в таком плачевном состоянии. Женитьба ему впрок не идет.

      Вчерашняя попойка в «Червовом короле» удалась. Правда, набрался до чертиков только Проскуров. Славка пил сначала фруктовый коктейль, потом зеленый чай, посмеивался над приятелем.

      – Я за рулем, – отмахивался он от приставаний Эдика. – Кто тебя домой повезет, алкаш несчастный?

      – Тут ты, брат, в точку попал! Не-счаст-ный...

      – Не гневи бога, Эдик, – возмутился Смирнов. – Живой, здоровый, богатый, и ноешь? Подумай, сколько наших ребят покалеченными остались, сколько в цинковых гробах домой вернулись. А что с тобой случилось? Жена сбежала? Эка невидаль!

      Про погибшего Олега сыщик деликатно умолчал.

      – Братана жалко, – прерывисто вздохнул Проскуров, наливая себе очередную порцию коньяка. – Зачем я этот проклятый мотоцикл ему дарил? Помянем.

      Поминали, пока Всеслав не решил, что пора уходить. Эдик, навалившись на его плечо, еле передвигал ногами, тяжелый, как сто пудов.

      Сыщик отвез почти бесчувственного товарища, потом поехал домой. Ева уже спала. На кухонном столе лежала записка: «Жаркое остыло. Так тебе и надо». Есть не хотелось. Смирнов принял душ и лег. Из головы не шла трагическая случайность, вследствие которой погиб Олег Хованин. А что, если... Нет! Не может быть. Эх, надо бы мотоцикл осмотреть! «Не справился с управлением, врезался в бетонное ограждение...» – вспомнились слова милиционера.

      Сколько ребят