Молись, королева!. Ирина Евгеньевна Муравьева

как никогда в жизни, хоть пелена слез и застилала её глаза. Сейчас главным было добраться до деревни. Во что бы то ни стало добраться.

      Дом отца, по древним обычаям, располагался на самой окраине. И никогда еще Майя так остро не огорчалась из-за этого.

      Она бежала, глотая воздух. Вот уже частокол. Еще немного, и начнутся первые дома. И…

      Тело Майя с разбегу воткнулось в чей-то мягкий живот.

      – Привет, малышка, куда торопишься? – спросил её незнакомец, преградивший путь столь неожиданно, будто вырос из-под земли.

      Майя посмотрела на него. Высокий, крепкий. При этом он двигался удивительно бесшумно. По одежде: высокие кожаные сапоги, алая куртка, точно не деревенский. Лицо с густой бородой. Малоприметное. Глаза пустые. Вольный наемник…

      Майя задрожала всем телом. Она слышала от отца о таких людях, готовых на всё, способных на всё за деньги.

      – Дяденька хороший, – пробормотала Майя дрожащим голосом, – дайте пройти. Я домой опаздываю. Меня папенька накажет… прутом отстегает!

      С этими лживыми словами Майя вывернулась из рук ловца и помчалась дальше.

      Но мужчина в два шага нагнал её. Ухватил за косу, заставив взвыть от боли, и, притянув к себе, прошептал:

      – Нет, малышка. Ты пойдешь со мной.

      Незнакомец отволок Майю обратно в их дом. Там, выставив добычу на показ своим дружкам, уже пировавшим за кухонным столом, он звучно рассмеялся:

      – Хороша кукла! Большеглазая такая!

      И хотел было притянуть Майю к себе, но один из мужчин, сидящих за столом, одернул его.

      – Заказчик хотел девчонку себе. Так что лапы прочь от оплаченного товара!

      «Ловец» снова рассмеялся и сказал, что раз уж так, то придется малышке подождать вместе с родными.

      При последних словах сердце Майи забилось еще сильнее. Если это, конечно, было возможно. По крайней мере, она узнает, что стало с родителями и младшим братом…

      Мужчина подвел её к крышке в подполье, открыл ту и столкнул Майю вниз.

      Девочка упала на что-то холодное, липкое, но относительно мягкое. Будто промоченный чем-то мешок с зерном. Рот ей никто не затыкал, поэтому едва шаги сверху отдалились, Майя тихо позвала.

      – Мама…Папа…Орин…

      Она звала хоть кого-нибудь, но ответом была тишина.

      Тогда Майя принялась медленно ощупывать то, что находилось под ней. И вот, наконец, чья-то рука. Леденая рука мертвеца. Завизжав, Майя скатилась вниз. Слишком поздно она осознала, что сидит в кромешной тьме на горе трупов своих родных, скинутых в погреб разбойниками.

      – Тихо там! – послышался выкрик сверху.

      Майя отползла в сторону. Забилась в угол. Зажала рот рукой. И благодарила тьму за то, что она не видит больше.

      Так прошли часы. А, может, минуты. Выхода из погреба не было. Майя знала это слишком хорошо. И жизнь её вот-вот должна была оборваться.

      Наконец, люк открылся. Из него полился свет, кажущийся ослепительным.

      – Вылезай, паршивка! – прогорланил один из разбойников, – знатный сеньор хочет познакомиться с тобой!

      Майя,