Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай. Джон Мильтон

великий дух Отца; Тобою

      Он сотворил все Небо и все Силы

      Небесные; Тобою сокрушил

      Могущества, стремившиеся к власти!

      В тот день Ты не жалел ужасных громов

      Отца, не останавливал колес

      Твоей пылавшей ярко колесницы,

      Потрясшей вековечный свод Небес,

      Когда на ней промчался Ты по выям

      Воителей, поверженных Тобой!

      С погони возвращаяся победно,

      Все Силы Неба одного Тебя

      Торжественным превозносили кликом –

      Тебя, о Сын могучего Отца,

      Врагов Его сразивший славной местью.

      Но человека Ты всегда щадил,

      Затем что пал он жертвой их коварства;

      Ты, милости и жалости Отец,

      Не пожелал казнить его так строго:

      Склонился Ты, напротив, к состраданью!

      Как только Сын единый, Сын любимый

      Увидел, что Отец творить намерен

      Не строгий суд над слабым человеком,

      Но к состраданью клонится тот суд, –

      Он, чтобы гнев умерить, чтоб окончить

      Спор между справедливостью суровой

      И милосердьем, на лице Отца

      Борьбою выражавшийся, решился

      Покинуть несравненное блаженство,

      В котором пребывал Он, но Отец

      Из всех первейший, и за человека

      Быть жертвой пожелал, идти готовый

      На смерть. О беспримерная любовь!

      Лишь Божество к такой любви способно!

      Хвала ж Тебе, хвала, о Божий Сын,

      Спаситель милосердый человека!

      Да будет же Твое святое имя

      Источником, навек неистощимым,

      Моей хвалебной песни! Никогда

      Моя о том пусть не умолкнет арфа,

      Хваля Тебя и Вечного Отца!

      Так в небесах, превыше сферы звездной,

      Шли, в песнопеньи радостном и в гимнах

      Торжественных, блаженные часы.

      Меж тем уж Сатана, спустившись, бродит

      По выпуклости мрачной, чей покров

      Собой мир этот круглый окружает,

      Включая сферы светлые внутри,

      И служит им защитой от Хаоса

      И от вторженья древней Ночи; шаром

      Он кажется вдали, вблизи же с виду

      То безграничный, мрачный материк,

      Пустой, суровый, дикий, над которым

      Висит весь ужас Ночи –  тьма без звезд, –

      И вечно грохот бурь там раздается

      И шум Хаоса; вкруг все безотрадно;

      С одной лишь стороны, от стен Небес,

      Хоть на громадном расстоянья, слабо

      Их отблеск отражается, и воздух

      Там менее измучен ревом бурь.

      Здесь Сатана бродил в пространстве темном.

      Так коршун, уроженец Имауса[74],

      Чьи снежные хребты кладут предел

      Татар бродячих варварским набегам,

      Покинув область, бедную добычей,

      Ища ягнят иль молодых козлят

      На тех холмах, где их стада пасутся,

      Летит к истокам Ганга иль Гидаспа[75],

      Индийских рек, но на пути своем

      Спускается в бесплодную равнину

      Обширной Сериканы[76],

74

Имаус – так древние географы называли Гималаи и расположенные к северу от них горные цепи вплоть до Урала.

75

Гидасп – один из притоков Инда.

76

Серикана – Этим именем обозначалась у древних страна, соответствующая нынешнему Тибету, отчасти Китаю и Бухаре.