Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах. Сергей Арно

ночи, когда утопленницы выходят на набережные Невы, и горе попавшемуся у них на дороге…

      – «Защекочут до икоты и на дно уволокут», – процитировал Крылов слова известной песни. – Но, позвольте, – полистав книгу, он нашел нужную картинку и показал Якову Афанасьевичу. – Ведь русалки, если не ошибаюсь, с хвостами, как же они по набережным за прохожими гоняются?

      Яков Афанасьевич даже не взглянул в книгу, он несколько секунд настороженно вглядывался в глаза Крылова.

      – Вы мне не верите, – мучительно вымолвил он свою догадку. – Вы мне не верите…

      – Ну, отчего же не верю, отчасти это очень даже преинтересно, во всяком случае, неожиданный и парадоксальный поворот в деле. Только вы объясните, как они с хвостами-то, ну, за прохожими…. – он потряс книгой. – Ведь не получается никак.

      – Вы действительно ничего не знаете о русалках?

      – Действительно ничего, абсолютно ничего и, честно говоря, не уверен, хочу ли что-нибудь знать. – Крылов захлопнул книгу, положил ее на стол и поднялся. – Уже поздно, мне пора.

      – Постойте, хотя бы выслушайте сначала!

      Яков Афанасьевич вскочил, и показалось Крылову, что он вновь задел какую-то очень важную для хозяина тему, но это уже не имело значения.

      – Я занимаюсь расследованием убийств, Яков Афанасьевич, – очень веско и серьезно проговорил Крылов, – а вы пытаетесь приплести сюда всякую нечисть. Извините, мне пора.

      Он протянул ему руку.

      – Ну подождите вы! Ведь это правда! Понимаете вы!

      – Я, Яков Афанасьевич, во всякую чертовщину не верю. Может быть, она и есть где-нибудь, но меня это не интересует. До свидания.

      Крылов, так и не дождавшись рукопожатия, повернулся и пошел к двери. Но Яков Афанасьевич, обогнав, попутно схватил с крышки рояля пачку каких-то фотографий и, преградив следователю дорогу, протянул ему.

      – Вот, посмотрите. Эти фотографии мне удалось сделать в позапрошлом году в белую ночь.

      На фотографиях следователь увидел пустынную набережную Невы, а на ней трех обнаженных девушек. Лиц их было не разглядеть, длинные волосы развевались на ветру, фигуры у них были так себе, и чем-то они действительно походили на девушек-утопленниц из сказок.

      – Видите, видите, мне удалось заснять их, но потом они, воя и матерясь, гнались за мной до самого Дворцового моста, мне чудом удалось спастись… Знаете, как было страшно!.. После этого я три недели не подходил к Неве. У меня и сейчас стоит в ушах этот вой…

      Крылов протянул ему фотографии. Он и сам не заметил, как хозяин комнаты подвел его к стулу и усадил на место.

      – Хорошо, – черт знает почему согласился Крылов. – Давайте, но только короче, пожалуйста.

      – Я вас долго не задержу, – он тоже уселся на свое место. – Я давно уже занимаюсь русалковедением, этим занимался еще мой отец, оставивший множество записок и ученых трудов по этому поводу. По моим наблюдениям, в Неве живет от десяти до тридцати русалок.

      – Женского пола? – уточнил следователь немаловажную деталь.

      – Да,