Посмертие. Игорь Дихтер

клинику «для галочки», чтобы отсидеться, пока директор детдома, Галина Викторовна, хлопотала за него, одного из самых любимых воспитанников. Тогда у Игоря не было обострения психоза или других признаков шизофрении: он просто пережил сильное потрясение и его отпаивали успокоительными. Видимо, Челищев отказался выдвигать обвинения. По крайней мере, уголовное дело заведено не было, а Роберт благополучно оправился в больнице. В тот ужасающе тяжёлый период рядом с Игорем была только Галина Викторовна, и сколько она сделала для него, обеспечив спокойное существование в психушке и позаботившись о том, чтобы парнишка не попал к буйным!

      ***

      Сумраков открыл глаза и потянулся. За окнами расцветал новый солнечный день. Приняв душ и позавтракав яичницей, мужчина надел джинсы, чёрную футболку и коричневую кожанку. Постояв перед зеркалом несколько минут, скривил рожу своему отражению и вышел из квартиры.

      Двушка на Алтайской, в доме №20, досталась ему от бабки, которую он никогда не знал. Видимо, перед смертью она решила завещать квартиру единственному внуку, которого могла бы забрать из детдома, да не стала.

      Так у него и появилось отдельное жильё, а не комната в коммуналке, предоставленная государством после выпуска из детдома.

      Сумраков приехал в типографию, где занимался рисованием иллюстраций к афишам, плакатам, открыткам и иногда книгам. Он честно пытался сосредоточиться на карандашах и композиции, но мысли снова и снова уплывали ко вчерашним событиям. Неужто он действительно обладает неким даром? И ведь ни у кого не спросишь…

      Было уже время обеда, когда Сумраков отбросил карандаш и подошёл к окну. Рассматривая пустой, заваленный прошлогодней листвой дворик, он облокотился о подоконник. Нет, не получалось у него сегодня рисовать, а ведь уже через неделю он должен сдать десять открыток для создания сотни экземпляров. Сумраков потёр лицо и в эту секунду произошло нечто удивительное: за окном, прямо из воздуха, появилась тёмная фигура. Игорь отпрянул назад, в ужасе взирая на неё. Это была женщина, словно нарисованная карандашом. Серая, напоминающая тень, она смотрела прямо на него, горестно вздыхая. На ней было старинное платье и простенький полушубок. На голове шаль.

      Сумраков поспешно отвернулся от окна, дрожащими руками сложил все рисунки в стол и ринулся на улицу. Хорошо, что у него была своя каморка, иначе бы кто-то точно посчитал, что Игорь сошёл с ума…

      ГЛАВА 4

      Пышная юбка платья была украшена тяжёлыми рюшами. Турнюр тонко указывал на время, когда этот призрак ещё был обычной живой женщиной: 1870-е. Плечи незнакомки скрывала накидка «сорти де баль» в форме пелерины. Какого цвета был наряд, узнать было невозможно. Дама, будто бы нарисованная карандашом, шла по улицам, то и дело останавливаясь и оглядываясь на Сумракова. Тот несмело двигался следом, в волнении кусая губы. Где-то через час они вышли к двухэтажному синему зданию, из которого доносилась музыка. На чёрной вывеске было написано: «Концертный зал «Коала». «Карандашная дама» (так прозвал