Посмертие. Игорь Дихтер

благородно и ничего не рассказал отцу-академику.

      Они разговаривали несколько часов: обо всём и ни о чём. А потом последовали новые встречи.

      Апрель медленно перетекал в май. Вокруг становилось по-летнему ярко, цветно и тепло. Роберт каждый вечер угощал Игоря сладостями, которые были недоступны обычному воспитаннику детского дома. А улочки… Сколько же улочек они обошли, шагая практически плечом к плечу? Казалось, они знали наизусть весь Ленинград, хотя, это, конечно же, было невозможно.

      Однажды, после нескольких часов развлечений в парке аттракционов, они оказались в лесопарковой полосе. Сумраков беспечно болтал, кажется, о современном кино. Глядя в голубое небо, он положил ладонь на нагретый солнцем ствол старого дуба, и вдруг ощутил тёплое и влажное прикосновение к своим губам. Содрогнувшись, лишь в следующую секунду он осознал, что его целуют! Неумело отвечая на поцелуй, он покраснел и тяжело задышал. Роберт взял инициативу в свои руки: обнял Сумракова за талию и притянул к себе. Они целовались очень долго, пока губы не припухли и не начали болеть. С того дня начались их романтические отношения, а Игорю пришлось навсегда распрощаться с детскими наивными представлениями о мире и людях…

      И с самим детством.

      ГЛАВА 3

      Роберт Челищев жил в элитном сталинском доме на Лиговском проспекте. Его отец был академиком, мать заведовала музеем истории ЛГУ.

      Когда Сумраков впервые оказался в просторной, пышущей великолепием квартире, ему показалось, что он попал в параллельный мир. Высокие потолки с лепниной, арки, бежево-голубые обои с серебристыми вензелями, огромные комнаты, большое количество дорогущей дубовой мебели и книг в разноцветных обложках… Да, жили Челищевы просто роскошно.

      – Добрый день, – натянуто улыбнулась Ираида Андреевна, увидев Сумракова. Роберт привёл его в гости и выглядел немного взволнованным.

      Скорее всего, помятый вид Игоря произвёл на женщину наихудшее впечатление: в её серых глазах застыла сталь. Сумраков был одет в потёртые голубые джинсы, белую футболку и синюю джинсовую жилетку; когда-то белые кеды были серыми от постоянной носки.

      – Привет, мам, пап. Это Игорь, – глядя то на мать, то на отца, бодро произнёс Роберт.

      – Здравствуйте, – сконфуженно проговорил Сумраков.

      – Добро пожаловать. Может быть, пообедаете с нами? – сняв очки, доброжелательно предложил Челищев-старший.

      – Мы в комнате поедим, – сжав запястье Игоря, Роберт отвёл его в дальнюю комнату.

      Стоило им оказаться наедине, как брюнет положил ладони на задницу парня и принялся её поглаживать. Конечно, заниматься любовью, когда в квартире родители – глупость, но они вряд ли услышат их, поскольку звукоизоляция в комнатах была отличной.

      – Круто… – крутя головой, с восторгом прошептал Сумраков: в спальне парня был телевизор и большое количество книг.

      – Да, предки заваливают барахлом, – кивнул Роберт, пробираясь ладонями под ткань джинсов