Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны. Пётр Анатольевич Безруких

Мыслей не было, только всепоглощающие боль и скорбь.

      ***

      Он брёл в ночи по лесу, не разбирая дороги и не понимая, зачем и куда идёт. Несколько часов Яша просидел возле погибшего Коли в каком-то оцепенении. Не было сил и желания встать, а в голове одна пустота. Ему казалось, что он умер вместе с другом. Потом встал, огляделся и увидел недалеко большую поляну. Пошёл туда, достал из кармана перочинный ножик и снял каску. Начал копать могилу, ножиком разрывая и рыхля землю, а каской её выгребая. Копал долго, с каким-то тупым остервенением. Закончил, когда солнце уже начало садиться. Могила получилась неглубокой, только, чтобы поместилось тело. Вернулся к Коле, взял его и потащил к могиле. Положил тело на краю. Оно уже стало холодным. Принёс Колину шинель и разложил одной полой на дно могилы, а другую оставил на краю. Осторожно опустил Колю в могилу. Хотел сложить ему руки на груди, но они уже не сгибались, так и оставил лежать вдоль тела.

      Коля как будто уснул. Только стал совсем белым, как свежий выпавший снег. Черты лица его заострились, и теперь он выглядел немного старше, как раз на свои девятнадцать лет. Яша долго сидел рядом и нежно разглаживал рукой его короткие, чёрные, вьющиеся волосы. Ещё сегодня утром они шли вдвоём, разговаривали, надеялись, что выберутся из окружения. Сейчас мёртвый Коля лежал в могиле, и всё Яшино существо отказывалось это принять. За эту неделю он узнал столько смерти и страданий, сколько большинство людей не видели и за всю свою жизнь. Но гибель друга потрясла его настолько, что он потерял себя, что-то внутри него надломилось.

      – Прощай, Коля! – тихо, дрожащими губами прошептал он.

      Аккуратно накрыл другой полой шинели Колино лицо и тело. Взял каску и начал закапывать могилу. Когда вся вырытая земля закончилась, на поляне вырос небольшой холмик. Он густо закидал его хвоей, которую натаскал из леса в каске. В изголовье могилы поставил каску. Ни дощечки, ни, чем писать на ней, у него не было. Яша взял перочинный нож и подошёл к большому дереву, росшему на краю поляны. Срезал кору на большом участке ствола и начал вырезать надпись: «Здесь лежит красноармеец Соколов Николай Васильевич 22.2.22 – 1.7.41 из с. Красн. Горбатка Ив. обл.». Резал долго и упрямо, пытаясь глубоко проковырять дерево, чтобы каждая буква осталась хорошо видна. Закончил, когда на лес уже опустились сумерки.

      Яша подошёл к могиле, сел около неё на колени и долго молча сидел, глядя в одну точку совершенно невидящим взглядом. Он опять забылся, и весь окружающий мир для него растворился в опускающейся на лес ночи. Всё потеряло смысл.

      Пришёл он в себя глубокой ночью. Встал и медленно побрёл по лесу, натыкаясь в темноте на стволы деревьев, запинаясь и падая. С собой у него теперь ничего не было, кроме фляги с водой. Винтовки, котелки и свёрток с едой, который отдал Коле старый дед, всё это осталось у дороги. Оба вещмешка и Колину каску он бросил в лесу там, где умер Коля. Да всё это теперь казалось ему