Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны. Пётр Анатольевич Безруких

был в одних трусах, в правой руке держал пистолет, а в левой небольшой кусок хлеба. Хлебом они разжились ночью в какой-то небольшой деревеньке. И хотя вначале договаривались в деревни не заходить, голод всё же взял верх над осторожностью. Они шли по лесам, полям и болотам уже четвёртые сутки, а остатки сухого пайка съели в первый же день на стоянке в лесу. Лейтенант Березин не выдержал, и они вместе с сержантом Гавриловым осторожно пробрались к крайнему дому и постучали в окошко. К ним вышла угрюмая хозяйка женщина лет сорока, не промолвив ни слова, протянула им небольшую буханку хлеба и тут же ушла в хату, заперев дверь. Березин каким-то образом умудрился не намочить хлеб во время переправы, и вот сейчас принёс им их долю.

      – Держите ребята! Это вам на двоих. Не много, конечно, но хоть что-то, – сказал он, протягивая им хлеб, и добавил: – Жалко, что грибов и ягод ещё нет, с ними бы мы так от голода не мучились.

      Яша взял из рук лейтенанта хлеб, встал, подошёл к соседнему дереву, на котором висели его мокрые шаровары, порылся в кармане и, достав оттуда перочинный нож, разрезал хлеб пополам. Потом подошёл к Коле и предложил ему выбрать кусок. Коля схватил хлеб и сразу же сунул в рот, начав жадно жевать. Яша тоже набросился на хлеб.

      – Ничего, ребята, потерпите! Вот выйдем к своим, наедимся от пуза, – попробовал приободрить голодных парней лейтенант.

      – Дойти бы уже! Сколько идём, а кругом всё немцы, – промямлил Коля с набитым хлебом ртом.

      – Судя по карте, мы ещё только половину пути прошли. Нам ещё три ночи идти. Дойдём, ребята! Там на пути небольшая деревня у дороги. Диневичи называется. Этой ночью мы с Гавриловым попробуем ещё продуктами разжиться. Отдыхайте пока, сил набирайтесь, да вещи просушите, чтобы в мокром не ходить. Хоть и жарко, а заболеть можно, – произнёс Березин и ушёл.

      – Как их высушишь, если тут такая сырость и солнца нет? – сказал Яша, дожёвывая остатки хлеба и запивая водой из фляжки.

      Он встал, стянул с себя мокрые кальсоны и встряхнул их от прилипших сзади хвои и мха. Потом скрутил, пытаясь выжать оставшуюся влагу, и пошёл повесил метрах в десяти на дерево, где сквозь плотные кроны пробивались лучи солнца и освещали небольшую полянку в лесу. Сам же вернулся назад к Коле и стоял голый у дерева.

      Яша был невысокого роста, но сбитый парень, явно не чуравшийся физического труда. Руки крепкие, ладони крупные, стопы тоже, но короткие, не более сорок первого размера, с выраженными венами. Плечи широкие, а бёдра узкие и всё тело белое, незагоревшее, в контраст лицу, за эти дни обожженному жарким июньским солнцем. Лицо же неприметное, какие часто встречаются в российских городах и сёлах, но приятное, молодое, с большими серыми выразительными глазами. Тонкий курносый нос, слегка обсыпанный веснушками, которые с него мигрировали на щёки, покрытые на подбородке густой, но нежной, ещё юношеской трёхдневной щетиной. Губы тонкие, а зубы белые, красивые и ровные. Прямой