Температурная кривая. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой. Фридрих Глаузер

который проникал из нашей двери… Я слышала, как мужчина большими прыжками скатывался по лестнице. («Cкатывался!» – где это дама подхватила это слово?) – А потом хлопнули входные ворота.

      – Разве их не запирают в десять? – спросил Штудер.

      – Нет, только в одиннадцать, из-за моей школы, и часто их забывают вообще запереть. Здесь есть один человек, он живет на первом этаже. Он всегда забывает ключ, живет один и возвращается домой поздно, и если входные ворота заперты, он звонит нам… Поэтому мы оставляем обычно ворота открытыми…

      – Хмммм… – пробурчал Штудер. – А что он уронил, фрау Чуми?

      – Вот это, – сказала тонкая дама и протянула Штудеру открытую ладонь. На ее поверхности лежалa веревкa, тонкая, свернутая в форме восьмерки, и завязанная узлом в середине. Штудер бросил взгляд на Белого Отца³, прежде чем взял пальцами находку, а потом снова посмотрел на фигуру с голыми жилистыми икрами… На губах священника была улыбка и ее трудно было определить. Сдержанная… может быть, насмешливая? Нет, не насмешливая – этому противоречило выражение глаз, которые были большие и печальные: серое море, над которым нависли облака – и редко, очень редко солнечный луч играл на поверхности…