Температурная кривая. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой. Фридрих Глаузер

Штудер не заметил, что он откашливается, он пристально смотрел и смотрел на фотографию…

      Прежде всего: хитрые, колючие глаза. Маленький рот – только тонкая полоска губ на молодом лице. Молодом? Нет, не совсем так! Определенно, на фотографии была женщина двадцати с лишним лет, но это было одно из тех лиц, которые никогда не стареют – или никогда не бывают молодыми. И то и другое было одинаково верно.

      И еще нечто можно было понять, глядя на фотографию: именно то, почему швейцарец геолог Клеман Алоиз Виктор потребовал развод. Нельзя быть связанным с такой женщиной!.. – закрытая блузка, стоячий воротник с вышивкой, который подпирал острый подбородок… И Штудер не мог сдержать озноб, который пробежал у него по спине…

      Глаза! В них была насмешка, насмешливое знание. Они кричали ему навстречу: «Я знаю, я знаю много! Но я ничего не скажу!»

      Что знала эта женщина?

      – Когда Ваш брат развелся? – спросил Штудер и его голос был немного хриплым.

      – В 1908. А в следующем году он снова вступил в брак. В 1910 родилась Мари…

      – А в 1917 умер Ваш брат?

      – Да.

      Пауза.

      Отец Маттиас остановился, посмотрел на пол – и потом снова начал ходить.

      – Есть еще одно странное обстоятельство, которое я Вам забыл сообщить. Мой ясновидящий капрал Коллани вступил в армию в 1920 в Оране – странно уже то, что он предпочел службу в Африке, – и во время большой войны он должен был, согласно записям, которые были в его личном деле, служить санитаром в Марокко – в Фезе. В Фезе умер мой брат, Вы это, конечно, знаете, инспектор. Тогда я тоже был там поблизости, я находился в районе Рабата и ничего не знал о том, что Виктор был при смерти…

      «Он сознался, что был там, – подумал Штудер. – Он тоже носит бороду. Правда, ее нельзя назвать курчавой, эту острую прямую бородку. Но сходство с фотографией над кроватью Софи несомненно есть – почему у меня вдруг появилась такая шальная мысль? Геолог и священник – одно и то же лицо?» – Он снова пристально посмотрел на обе женские фотографии, которые лежали у него на коленях.

      – Я тогда не мог присутствовать на похоронах моего брата… Когда я добрался через месяц до Феза, Виктор был уже под землей. Я даже не смог посетить его могилу. Как мне сказали, как раз тогда разразилась эпидемия оспы и его похоронили в братской могиле…

      Штудер вытащил свою записную книжку, чтобы дополнить абзац «Клеман Алоиз Виктор»; сложенный лист бумаги выпал оттуда на пол. Священник оказался проворнее, он поднял его и вернул вахмистру – но на короткое мгновение он задержал листок в руке и внимательно на него посмотрел… «Спасибо», – сказал Штудер, наблюдая за Белым Отцом из-под опущенных ресниц. В данный момент это название совсем ему не подходило. Кожа его слегка загоревшего лица вдруг стала серо-пятнистой. И вахмистр был готов поклясться, что мужчина с маленькой острой бородкой побледнел…

      Почему? Штудер положил сложенный листок подчеркнуто небрежно