Конечная станция – Эдем. Рейнмастер

лупой, как микробы, и каждый чиновник норовит вставить палки в колеса. Вот и вы наверняка…

      – Э, нет, – возразил я сухо. – Только инструкции, ничего более.

      – Да?

      – Да.

      – Ну и хорошо, – сказал он. – Вот и ладно. Я предупрежу подчиненных, и вам всё покажут. «Эдем» – достойное место, Коллер. Я бы и сам не отказался скоротать здесь денёк-другой, если уж выпадет такой жребий.

      – А как насчёт кишечного гриппа?

      Его лицо омрачилось:

      – Мы справились с ним. Конечно, это ужасно. Но это всё отголоски войны – мутировавшие штаммы, от них чертовски трудно избавиться! Сейчас тут далеко не аншлаг, доктор Ланге покажет статистику. В скором времени мы ожидаем прибытия новой партии, придётся расширить приёмный блок. Я буквально кручусь ужом, лезу из кожи, пытаясь выбить из Департамента максимум налоговых льгот. Всё идет в дело, можете мне поверить. Вы найдёте в корпусах свет и комфорт, отличные душевые – дыхание некогда мощной, увы, ушедшей культуры. Вы меня понимаете?

      Не вполне. Но я наклонил голову.

      Мы обменялись парой каких-то незначащих реплик, и он выплыл, огромный как дирижабль, предоставив меня заботам своих ассистентов. Долговязого я уже видел. А вот доктор Ланге, хранитель местного рая, выглядел компетентным, хоть и не слишком радушным. К внезапной проверке он отнёсся без должного пиетета. В серебристо-серых глазах стыла ирония.

      – Кишечный грипп?

      – Мне так сказали. Я захватил карболки, чтоб вымыть руки.

      Он хмыкнул, весьма довольный. Просто ходячий ланцет, а не человек.

      – Можете вылить её в унитаз. Сейчас в «Эдеме» нет никакой заразы. Я и мои помощники следим за этим, не в пример вашим коновалам из Управления. Я слышал, что в госпитале Экке нашли чумную бактерию. Так почему бы вам не отправиться туда? А, Коллер?

      – Потому что я трудинспектор, а не специалист по клистирам.

      – Тогда договоримся на берегу. У меня в палатах стерильность. И если я замечу, что вы шастаете к старичью в грязной обуви, без халата и без моего разрешения…

      – То пульнёте в меня горькой солью. Через эту свою трубочку для выслушивания.

      – Эта трубочка называется «стетоскоп».

      Пару секунд мы таращились друг на друга, скалясь, как барракуды. Что бы там ни утверждал Йен, эскулап в «Эдеме» был первоклассный. Тем непонятнее выглядела эпидемия, выкосившая большую часть стариков. Углублялся ли в это Хеллиг? И вот ещё – здание с турником. Но прежде стоило выяснить про рельсовый путь на Регенфельде.

      – Когда я плутал по лесу, то заметил дорогу.

      Секундное замешательство. Врач нахмурился, и долговязый поспешил ответить за него:

      – Она не используется. Насколько я знаю, участок пути подорван ближе к Биркенхольму и так и не восстановлен.

      – Значит, единственный способ добраться до Большой земли – «Рейлбанн-экспресс», на котором мы приехали? Никакого автомобиля?

      – Ну почему же, если вам охота дать кругаля. Потрясётесь по грунтовке