Жизнь коротка (сборник). Сергей Довлатов

понимаю.

      – От трех и до пяти. Как у Чуковского.

      – От трех и до пяти – чего? Сотен?

      – Ну.

      – А у Чуковского – от двух.

      – Так цены же растут…

      Регина позвонила другому с фамилией или кличкой – Шмыгло. Он сказал:

      – Что это за Левицкий? И что это еще за «Пробуждение»? Не желаете ли Сименона?..

      Третий спекулянт ответил:

      – Юношеский сборник Левицкого у меня есть. К сожалению, он не продается. Готов обменять его на четырехтомник Мандельштама.

      В результате состоялся долгий тройной обмен. Регина достала кому-то заграничный слуховой аппарат. Кого-то устроили по блату в Лесотехническую академию. Кому-то досталось смягчение приговора за вымогательство и шантаж. Еще кому-то – финская облицовочная плитка. На последнем этапе фигурировал четырехтомник Мандельштама. (Под редакцией Филиппова и Струве.)

      Через месяц Регина держала перед собой тонкую зеленоватую книжку. Издательство «Гиперборей». Санкт-Петербург. 1916 год. Иван Левицкий. «Пробуждение».

      Регина знала, что у самого Левицкого нет этой книги. Об этом шла речь в его знаменитом интервью по «Голосу Америки». Левицкого спросили:

      – Ваше отношение к юношеским стихам?

      – Они забыты. Это были эскизы моих же последующих романов. Их не существует. Последним экземпляром знаменитый горец растопил буржуйку у себя на даче в Кунцеве.

      Зимой Регина получила разрешение на выезд. Дальше было всякое. Отвратительная сцена на таможне. Три месяца нищеты в Ладисполе. Душное нью-йоркское лето, когда они с мужем боялись ночью выйти из гостиницы. Первая контора, откуда ее уволили с формулировкой «излишнее рвение». Несколько рассказов в эмигрантской газете, за которые ей уплатили по тридцать долларов. Затем стремительное восхождение мужа – его неожиданно пригласила фирма «Эксон». А значит, собственный домик, поездки в Европу, разговоры о налогах…

      Прошло лет шесть. Регина выпустила первую книгу. Она вызвала положительную реакцию. Кстати, одним из рецензентов был я.

      Все эти годы она добивалась знакомства с Левицким. Через Гордея Булаховича познакомилась с его восьмидесятилетней кузиной. Но к этому времени та успела поссориться со знаменитым родственником. Конкретно, они заспорили – где именно стояла баня в родовом поместье Левицких – Ховрино.

      Регина обращалась к Янсону, протоиерею Константину, дочери Зайцева – Ольге Борисовне.

      Старый писатель Янсон ответил:

      «Левицкий сказал обо мне Эдмунду Уилсону, что я, извините, говно…»

      Отец Константин написал ей:

      «Левицкий не христианин. Он слишком эгоистичен для этого. Адресочком его, виноват, не располагаю…»

      Зайцева-Рейнольдс прислала какой-то берлинский адрес и записку:

      «Последний раз я видела этого несносного мальчика в тридцать четвертом году. Мы встретились на премьере „Тангейзера“. Он, помнится, сказал:

      – Такое впечатление, что неожиданно запели ожившие картонные доспехи.

      С тех пор мы не виделись. Боюсь, что его адрес мог измениться».

      И все-таки Регина получила его швейцарский адрес.