Игра в обольщение. Дженнифер Эшли

Теперь, когда солнце село, а сентябрьский вечер в Шотландии довольно прохладный, на ней было платье с короткими рукавами, и лиф почти наполовину открывал грудь. Чтобы не подхватить пневмонию, Эйнсли набросила на плечи тонкую кружевную шаль, узор которой состоял из сплошных дыр.

      Мысли Кэмерона вернулись к прошедшему дню, к Эйнсли, которую он нашел в зарослях кустарника, к тому, как она вспыхнула, когда он расстегнул десятую пуговицу и его взору предстало аппетитное содержимое.

      У прекрасной Эйнсли пышная соблазнительная грудь, которой тесно в корсете. Ему хотелось покрыть поцелуями ложбинку между грудей, расшнуровать корсет, чтобы обнажить соски и прикусить зубами их бархатный ареол. Его плоть затвердела настолько, что Кэмерону было трудно вернуться к игре. Ему пришлось долго бродить по грязи, чтобы успокоиться и закончить игру, которую они начали с миссис Ярдли. Наверно, это была самая длинная в мире игра в крокет.

      – Она не для тебя, парень, – с трудом повторил Кэмерон. – Оставь ее в покое.

      – Почему? У тебя к ней свой интерес?

      «Да, черт возьми, именно так, сын», – хотелось закричать ему.

      – Она не мой тип женщины, Дэнни.

      – Я это знаю. – Дэниел сжал большие кулаки, к которым все еще никак не мог привыкнуть. – Поэтому она мне и нравится. Потому что она совсем не похожа на твоих женщин, и следовательно, ей ничего не грозит, – сердито проворчал он последние слова, повернулся и размашистым шагом скрылся в темноте.

      – Дэниел…

      Но сын не остановился и даже не оглянулся, исчезнув в неизвестном направлении.

      Быть отцом чертовски тяжело. Кэмерон обернулся и увидел поблизости младшего брата.

      Его немного удивило появление Йена. Брат ненавидел толпу, страшился даже небольшого скопления людей. Впрочем, было уже темно, его почти никто не заметил, и Бет, его жена, была рядом.

      Йен был примерно на дюйм ниже Кэмерона, но так же, как он, широк в плечах. В нем появилась уверенность благодаря молодой женщине, которая стояла сейчас рядом с ним и болтала с кем-то из гостей.

      – Йен, скажи, Бога ради, что я должен был сделать сегодня днем вместе с Дэниелом? – обратился к нему Кэмерон.

      Йен посмотрел в ту сторону, куда убежал Дэниел. Он никогда не станет говорить Кэмерону, как это делают другие, успокаивающие фразы типа: «Он восхищается тобой, Кэмерон; он просто старается порадовать тебя…» Йен принимал вещи такими, какие они есть, и признавал только правду. Он знал: как сын разочарован в отце, так и отец разочарован в сыне.

      – Объехать с ним границы твоих владений.

      – Проклятие! – Дэниел обожает объезжать по периметру земли Маккензи, от густых лесов до скалистых ущелий. Кэмерон вечно занят лошадьми, но он обещал сыну, что они сделают это сегодня. – Прими мой совет, Йен. Не считай меня примером отцовства. Смотри, что я делаю, и делай наоборот.

      Кэмерон понимал, что его лишенный фантазии младший брат уже не слышит его. Йен смотрел на Бет, лицо которой освещали вспышки фейерверка.

      – Йен, ты помнишь, что было в том письме, которое я