Раскрыть ладони. Вероника Иванова

них тесаки тупятся. Конечно, с Тенями работать было бы прибыльнее, но как-то не хочется. Тому убийце пока новое оружие чаровать не нужно… А с чего я, собственно, взял, что он снова обратится ко мне? Гордо считаю свои труды лучшими в Саэнне? Так ошибаюсь же, и крупно, потому что хороший маг, особенно занимающийся часто чарованием, с легкостью меня переплюнет. Дорого запросит, ну так что? Тени – люди не бедные, платить готовы, если заказ выполнен на совесть. Ох, а ведь мне теперь тоже не мешало бы поднять цену, сотня «орлов» – не шутка. И у дядюшки ведь не попросишь, потому что просить… нечего. Почти все вырученные за ковыряльники деньги Тувериг сразу меняет на железные заготовки для новых орудий разделки плоти, живой и мертвой.

      Кстати о дядюшке… Он же меня зовет!

      – Иду!

      А заодно прихвачу с собой сумку и бляху, чтобы от дяди отправиться сразу в Регистр. Вдруг повезет и найдется заказ для меня?

      – Вот, позвольте представить: мой племянник, Маллетом кличут. Помогает мне в кузне.

      Дядюшка, топорща бороду, подбородком указал на меня своему собеседнику. Тот, то ли из любопытства, то ли соблюдая правила приличия, лихо развернулся на каблуках, чтобы рассмотреть явившегося на зов «помощника». Я в свою очередь проделал то же самое, хотя меньше всего желал тратить время на вежливое хлопанье ресницами.

      Тем более что перед глазами не появилось ничего, кроме яркого пятна. Пятно было невыносимо алое, шелковое и расшитое бисером. Пятно называлось лавейлой и только-только вошло в обиход местных модников и модниц: широкое полотнище, что-то вроде накидки без швов, поверх стягивающееся поясом, узким или широким – кому как приятнее. Поговаривают, сей наряд особенно любим теми, кто не желает тратить время на переодевание. И действительно, накинул на самую затрапезную рубаху и можешь гордо выйти на люди. Я бы и сам обзавелся лавейлой, но мне развевающаяся ткань будет только помехой, да и… Не хочу походить на саэннских обывателей. Таких, к примеру, как этот. Богатый бездельник? Вернее всего. Что же ему могло приглянуться в лавке скромного оружейника?

      Дядюшка кашлянул, отвлекая меня от разглядывания редкого гостя.

      – Ммм…

      – Господин желает заказать нам клинок.

      Тувериг всегда был любителем поболтать, а уж его искусство торговаться (правда, без особых убытков и прибылей, лишь ради собственного удовольствия) известно всему нашему кварталу, и все-таки, когда речь заходит о настоящем деле, дядюшка становится крайне скупым на слова. Впрочем, мне достаточно и пяти произнесенных, поскольку все необходимые подробности в них чудесным образом уложились.

      Во-первых, обращение. Большинство покупателей именуется «любезный дьен», и это вовсе не свидетельствует о неуважении, просто таким образом дядя показывает, что сам ничем не хуже заказчика. Если же в речи Туверига появляется упоминание «господин», можно быть уверенным: пришедший и богат, и может похвастать родовитыми предками. Как дядя определяет происхождение каждого встречного, ума не приложу. Но он почему-то никогда не ошибается.

      Во-вторых, слово «клинок». На моей памяти