Обыкновенная Мемба. Виталий Мелентьев

значит, мы сгорим.

      – А зачем это мы будем сгорать? – опять рассердилась Валя, выдернула из Витиных рук подол своей юбки и поплыла к стенке розовой бутылки.

      – Потому что по радио говорили, что ракетоносители, входя в околоземное воздушное пространство, обязательно сгорают! – прокричал ей вслед Витя и бросился ее ловить, таща за собой, как на буксире, Андрея.

      – Правильно! Сгорают! – обрадовался Андрей. – Но ведь мы же не в околоземном пространстве, а в космосе. Значит, порядок! Значит, мы будем дышать и не сгорим.

      Витя с большим трудом поймал Валю за косичку, легко подтянул к себе. Она и в самом деле ничего не весила. Общая невесомость…

      – Надо нам связаться, – сурово сказал Витя. Он начинал понимать, что ему придется стать командиром. А становиться командиром ему не хотелось. Дело это хлопотное. И он сердито хмурился. – А то вы начнете разлетаться в разные стороны, а мне вас лови. Но чем связаться?

      – Верно. Чем?

      Ничего, чем можно было бы связаться, под руками не оказалось.

      – А давайте волосами, – предложила Валя. – Невесомость же…

      – Как это… волосами? – растерялся Андрей и погладил свою круглую голову с короткими волосами.

      – А я сейчас сделаю, – сказала Валя. – Ты держи меня, а я из своих волос сплету веревочки.

      Она не стала ждать общего решения и, морщась от боли, начала выдирать из косичек длинные волоски. Это значило, что в космосе и при невесомости человек ощущает боль так же, как и на Земле.

      Ребята летели, разговаривали и осматривались. Валя плела веревочки из своих волос.

      Странная, исчерченная полосками, серо-буро-малиновая планета уплыла куда-то в сторону, и Андрей отметил:

      – По-моему, это был Марс.

      – Какой Марс?

      – Ну планета такая… На нее еще наши аппараты высаживались. «Марс-3», «Марс-4» и так далее. На ней тоже есть что-то вроде каналов-черточек. Да! По радио говорили. Сам слышал.

      – Ты, как всегда, всё слышал, – капризно сказала Валя. – Или читал. Или тебе брат рассказал.

      Правильно говоришь! – рассмеялся Андрей. – Ачто? Разве плохо?

      – Ну, если ты всё знаешь, так куда мы летим и что с нами случилось?

      – Не знаю, – весело пожал плечами Андрей и отлетел в сторону – Витя едва поймал его. – Ясно, что случилось необыкновенное. А раз необыкновенное, значит, и прилетим куда-нибудь в необыкновенное. Так что придется ждать.

      Розовая невесомая бутыль опять изогнулась и пронеслась мимо второй не то планеты, не то солнца.

      Теперь всё как будто стало на свои места. Лица у ребят стали нормальными, в теле уже не чувствовалось страшной тяжести. Валя сплела наконец первую веревочку и передала ее Вите. Тот привязал ногу неспокойного Андрея к своей ноге, вздохнул и произнес, кажется, самую длинную речь в своей жизни:

      – Конечно, с нами произошло нечто совершенно необыкновенное. И конечно, мы находимся в космосе. Как и каким образом мы в нем очутились, еще не ясно. Но раз мы в космосе, нужно жить по-космически. На космических кораблях у всех