Маринелла и король Милагро. Виктория Старкина

боли, на его лице не дрогнул ни один мускул! Подобная выдержка считалась у индейцев высшим достоинством, за такое они могли простить чужестранцу все на свете. А через мучительно долгую минуту, рыцарь поднял руки – и расплавленное золото струйками потекло на землю, не причиняя ему никакого вреда. Спокойно, не улыбаясь, Барт разглядывал свои ладони, ставшие теперь воистину золотыми.

      На мгновение воцарилась гробовая тишина, а потом индейцы с громким криком бросились на землю, включая вождя и его сына, склонившись перед истинным избранником.

      – Верните нам девушку и дайте людей, которые проводят нас в Милагро, – приказал Барт. – И мне нужно чем-то вытереть руки, пока золото не застыло.

      – Вытри об меня! – тут же с готовностью воскликнул Шамет.

      – Барт, попроси еще и чего–нибудь поесть и ночлег сегодня! – быстро добавила Королева пиратов.

      Джио перевел ее слова, однако никто из индейцев даже не пошевелился, пока Барт не сделал им знак подняться.

      Поздним вечером все вместе, включая индейцев, они сидели вокруг костра, на котором жарилось на тоненьких деревянных вертелах мясо неизвестных животных, оказавшееся вполне съедобным. Или же они просто были голодны?

      – Я же говорил, что господин велик! – с восхищением, граничащим со слепым обожанием, заметил довольный и в кои-то веки сытый Карло, глядя на Барта.

      – Да ладно тебе. Хватит, – усмехнулся Барт, – Отправляйся спать, Карло, завтра ранний подъем!

      Венсан и Маринелла добились от индейцев, чтобы им выделили отдельную хижину, потому что им уже не терпелось поскорее остаться наедине друг с другом: после вынужденной разлуки чувства вспыхнули с новой силой.

      А пока они счастливо наслаждались обществом друг друга, Карло и два моряка пытались поделить узкое ложе под навесом.

      – Я мало места занимаю! – бормотал Карло, протискиваясь, – Я похудел в тюрьме! Подвиньтесь, подвиньтесь и пустите меня!

      – Иди куда-нибудь! Там полно пустых хижин!

      – Ну, уж нет! Я боюсь оставаться один с этими дикарями.

      – А что ж не идешь к своему любимому господину?

      – У них места еще меньше. Все рыцари влезли в одно жилище, правда, выбрали самое большое. Господин Барт же избранник, – с уважением пояснил Карло.

      Барт и отец Джио спали в соседней хижине вместе с другими рыцарями, и в эту ночь Барту снова снился сон о Маринелле, ставший на долгие годы его наваждением и мучением. Однако теперь сон продолжился: он видел себя, приближающимся к девушке. Он входил в ручей, останавливался рядом. А она вдруг улыбалась странной, волнующей улыбкой. Заглядывала в его глаза с таким выражением, с каким никогда не смотрела на него в реальной жизни, а потом обнимала руками за шею, смеялась, вынуждая обнять ее в ответ. Он чувствовал ладонями мокрое платье и проступающее сквозь него тепло ее тела, чувствовал ее дыхание на своем лице.

      Барт порывисто вскочил, вытирая пот со лба. Отец Джио, уже почти было задремавший, открыл глаза.

      – В чем дело? – спросил он.

      – Опять