Охотники за ФАУ. Георгий Тушкан

теми, что в ящике лежали.

      – А какие они из себя: вот такой длины, вот такой толщины? – спросил Баженов.

      – Во-во! – подтвердили ребята.

      – А рядом еще – вроде детских железных голов, – припомнил Гнат.

      – Не головы, а кастрюли, – поправил Хомка.

      – У тебя у самого – кастрюля.

      Вдруг мальчишек как ветром сдуло. По обочине лесной дороги шли в маскировочных костюмах наши автоматчики, и ребята с гиканьем помчались им навстречу.

      Баженов еще был погружен в глубокое раздумье над рассказом ребят (он сразу же вспомнил трубку, найденную и брошенную им утром), как перед ним вырос старший лейтенант – командир ГПЗ, вслед за разведчиками вошедший в деревню с ротой бойцов, с пулеметами, минометами, пушками. Он сообщил, что комдив Бутейко уже прибыл. Батальон ГПЗ занимает этот участок – он показал на карте.

      За лодками прибыли грузовые машины – на них-то и приехали бойцы, саперы, пулеметчики и автоматчики.

      Противотанковые пушки везли на прицепе.

      Машины остались ждать в лесу восточнее Песчаного. Там же и радиоавтобус.

      Баженов вскочил на мотоцикл и помчался в Песчаное. Он старался вести мотоцикл по своему старому следу.

      Не успел он отъехать и двухсот метров, как сзади, по берегу, начали ложиться немецкие снаряды. Видимо, наших бойцов на берегу заметили…

      Баженов руководил погрузкой лодок на машины. Потом поехал с машинами в село.

      Двигались медленно. Впереди шли саперы. Это задерживало.

      Стемнело. Немцы методически обстреливали левый берег и освещали ракетами Днепр.

      Возле Тарасовки одна машина подорвалась на мине, шальной снаряд с того берега подбил еще одну.

      К двадцати трем часам Баженов послал машины за лодками в дальнее село, а сам решил вернуться к радиоавтобусу, послал донесение штарму.

      И надо же было случиться, что мотоцикл отказал.

      Что только ни делал Баженов: прочищал жиклеры, обжигал свечи, проверял искру – заводиться мотоцикл не желал, хоть бросай его и иди пешком!..

      Потащил Баженов тяжелую машину по песку. Тащил ее сто метров, и двести, и пятьсот, и тысячу, и потом, выбившись из сил, пробовал завести, проклиная все на свете и ленд-лизовского «харлей-дэвидсона», и снова тащил его километра два.

      А когда совсем уж отчаялся, мотоцикл завелся. Легко и как ни в чем не бывало, словно издевался…

      У радиоавтобуса Баженова ждали новые неприятности: майор Андронидзе не вернулся, шифровку-донесение не передали. Уж как ни старались радисты, а связаться не смогли.

      Баженов нервничал.

      Подумать только: не передать такое важное сообщение! А как дальше поступать с лодками?..

      За день все устали. В кабине похрапывали Помяловский и шофер. В кузове на шинели спал Авекелян, тут же рядом дремал его автоматчик. Пулеметчик расположился возле автобуса. Рядом прогуливался дежурный автоматчик.

      Совсем стемнело. Радиосвязи все не было. Со стороны Днепра шел легкий сизый