Охотники за ФАУ. Георгий Тушкан

вроде американцы и англичане заключили тайное соглашение с Гитлером. Так что, выходит, Второго фронта не будет?

      – Скажите, как вы думаете: можно ли уже выкапывать вещи, зарытые в землю?

      Баженов снова поднял руку, призывая к спокойствию, и предупредил, что будет отвечать очень кратко – времени не оставалось. Вот уж никогда Юрий Баженов не предполагал, что придется ему выступать с политическим докладом. Если б знал – подготовился бы!..

      Он коротко и дельно ответил на вопросы, которые были ему ясны и имели насущное, неотложное значение.

      Он честно признал, что на ряд вопросов не знает ответа, что они и его тревожат, но что к ним можно и должно будет вернуться после победы, когда настанет мир. Он не постеснялся сказать «не знаю» на вопрос – когда будут выборы сельсовета, и будет ли сейчас обложение и какое.

      …Метрах в пятистах правее разорвался тяжелый снаряд. И пошло…

      – Артналет! – определил Баженов.

      – Уважаемые громадяне, сейчас же расходитесь! И мой вам совет: берите вещички и отправляйтесь в тыл, а как только освободим тот берег – вернетесь.

      – Та мы не боимся!

      – Вы не боитесь за себя, но я боюсь за вас. Все! Поздравляю вас с освобождением от гитлеровцев!

      – Ура-а-а-а! – пронеслось над толпой, и в этот момент вернулся один из посланных стариком за лодками.

      Он доложил, что обнаружено семнадцать лодок, только перевозить их опасно: на дороге мины.

      – Товарищи, кто из вас саперы – ко мне!

      От толпы отделилось человек двадцать бывших бойцов.

      Вот когда пригодилось Баженову знание немецких противотанковых и противопехотных мин!

      Очень помогали старики и старухи, видавшие, где отступавшие гитлеровцы ставили мины. На утрамбованной песчаной дороге были еще хорошо заметны эти места.

      Работа была окончена довольно быстро.

      Баженов уже собрался двигаться дальше, как к нему подошла плачущая женщина, ведшая за руку перепуганного подростка лет четырнадцати. Рука его была в крови, указательный палец оторван, а средний тоже перебит – он держался лишь на кожице.

      Баженов не был врачом, но так велика была вера этой женщины в то, что советский офицер все может, что он решил рискнуть: попросил ножницы, йод, вынул свой индивидуальный пакет.

      – Ой, не надо! – крикнул подросток.

      – Отвернись, – приказал Баженов мальчику и быстро перерезал ножницами кожу. Потом он залил йодом и забинтовал руку.

      – Где это тебя так угораздило?

      – Ой лишечко ж мое, та у этих чертенят где-то склад боеприпасов!

      Баженов обещал матери «урезонить» ребят, отвел подростка в сторону, и тотчас же их окружили мальчишки.

      Наперебой они принялись хвастать своими трофеями: у них есть и мины, и гранаты! Левка, зараза, ковырял взрыватель, ну и ахнуло. В другой раз не полезет. Есть у них и два пулемета зарытых, и винтовки. Спрятано все еще с сорок первого года, когда наши отступали.

      Разумеется, они все это готовы хоть сейчас отдать советскому командиру, –